Остракизм в Афинах

Впрочем, афинская демография — это такая тема, в которой практически невозможно рассмотреть какой-нибудь один вопрос, не «потянув» при этом за ним все остальные, подобно нитям в запутанном клубке. На то есть особые, связанные друг с другом причины: в высшей степени плачевное положение с прямыми Источниковыми данными, заставляющее исследователей очень часто (пожалуй, слишком часто, но иного пути нет) прибегать к априорному моделированию для построения хотя бы какой-то целостной картины; вытекающая отсюда большая роль заключений и построений по аналогии, когда какие-то данные приходится эксплицировать из IV-гo века до н. э. на V-й, а какие-то — наоборот; как результат — чрезвычайно большая степень гипотетичности всех важнейших выводов; помимо всего прочего, теснейшая взаимосвязь всех проблем демографической сферы между собою, при которой попытка решения одной проблемы выводит на другую, а от той приходится неизбежно переходить к третьей и т. д. Мы прекрасно сознаем все эти трудности и, признаться, не без робости беремся за пресловутый «клубок». В принципе, афинская демография настоятельно требует специального монографического исследования, какового на русском языке пока нет. Просим рассматривать нижеследующие заметки как первые, неуверенные шаги в этом направлении и не судить автора чрезмерно строго, коль скоро в его изложении окажутся какие-то пробелы или иные недостатки (а это не только не исключено, но и, видимо, неизбежно).

Итак, данные источников чрезвычайно малочисленны, а те из данных, которые следует признать аутентичными и достоверными, да при этом еще и достаточно точными и недвусмысленными, совсем уж скудны. Согласно сообщению Афинея (VI. 272bd), Деметрий Фалерский провел в Афинах в 117 олимпиаду (312/311 — 309/308 гг. до н. э.) перепись населения. По ее данным оказалось 21 тысяча граждан, 10 тысяч метэков и 400 тысяч рабов. Численность рабов, конечно, чудовищно преувеличена[1148], да и просто недостоверна, поскольку основана не на точных подсчетах, а на фантазиях. Дело в том, что ни Деметрию Фалерскому, ни какому-либо другому официальному лицу даже и в голову не пришла бы странная мысль переписать частновладельческих рабов (да ему бы и не позволили это сделать). Это было бы все равно что устроить перепись рабочего скота в индивидуальных хозяйствах или, скажем, перепись земледельческих орудий. Рабы были теми же орудиями, instrumenta vocalia, и к государственной власти, которая проводила перепись, не имели никакого отношения.

Но в то же время приведенная Афинеем численность граждан для конца IV в. до н. э. вполне заслуживает доверия и, как правило, безоговорочно принимается исследователями[1149]. Разумеется, имеются в виду совершеннолетние граждане мужского пола, имевшие право голоса. Но сразу неизбежен новый вопрос: следует ли считать данную цифру (21 тысяча) типичной, нормальной для классической эпохи, или же она была чем-то необычным, экстраординарным? И, в частности, можно ли экстраполировать ее на V в. до н. э.? Наиболее вероятным ответом будет тот, согласно которому результаты переписи Деметрия Фалерского отразили нетипичную ситуацию, а в норме численность граждан в афинском полисе была большей. Действительно, незадолго до переписи Афины пережили ряд конфликтов — как внутреннего, так и внешнего характера, — которые должны были негативно сказаться на демографических процессах. Кровопролитная битва при Херонее (338 г. до н. э.), поражение в Ламийской войне (322 г. до н. э.), несколько следовавших друг за другом государственных переворотов (322, 318, 317 гг. до н. э.)… И самое главное — перепись Деметрия имела место уже после походов Александра Македонского и завоевания Ахеменидской державы, иными словами, в тот период, когда уже начался массированный отток греков на Восток. Этот процесс мог вести только к уменьшению количества гражданского населения и, естественно, распространялся на Афины в той же мере, как и на другие важнейшие полисы. Насколько нам представляется, перепись всех граждан и даже метэков — мера редкая, даже уникальная (в обычных условиях их число вполне можно было установить по спискам, ведшимся в демах) — именно для того и была предпринята правителем-эпимелетом, чтобы узнать, сколько же реально осталось афинян на территории государства при новых обстоятельствах, после всех имевших место перипетий.