Остракизм в Афинах

В дополнение к вышесказанному отметим еще и такой нюанс, говорящий не в пользу подхода Хансена. Существуют различные типы демографических моделей, разработанные для тех или иных регионов современного мира (поскольку понятно, что динамика изменений численности населения, скажем, в Великобритании и в Египте будет совершенно непохожа друг на друга). Для аналогий с Афинами Хансен привлекает те модели, которые имеют в виду страны «третьего мира», расположенные в Азии и Африке. Для этих моделей характерны, в частности, такие закономерности, как исключительно высокая рождаемость, при этом также достаточно высокая (но все же не такая высокая) смертность, и как следствие — постоянный рост населения, относительно небольшая продолжительность жизни и очень значительный удельный вес молодых возрастов в возрастной структуре общества. Датский исследователь почему-то считает, что все эти «азиатские» закономерности применимы к античному миру, хотя, напомним, этот последний находился все-таки в Европе. Разве мы найдем в греческих полисах такой типичный для Востока феномен, как огромные семьи с десятком и более детей? Сведений ни о чем подобном нет. Семьи, как правило, были относительно небольшими. Это обусловливалось, в числе прочего, прагматическими соображениями: стенохория не допускала сколько-нибудь значительного расширения круга потенциальных наследников. Другой вопрос, какими способами достигалось регулирование рождаемости в условиях практического отсутствия средств контрацепции[1165]. Среди таких способов, несомненно, были весьма негуманные: инфантицид, а также подбрасывание детей. Выброшенные дети, конечно, в основном не погибали, а подбирались. Причем в отличие от произведений новой аттической комедии, где младенцы по большей части подбираются порядочными людьми, которые усыновляют (или удочеряют) приемышей, в реальной жизни это гораздо чаще делали, надо полагать, работорговцы, воспитывавшие из них послушных домашних рабов. Кстати, может быть, этот фактор следовало бы учитывать исследователям, занимающимися источниками рабства в античном мире.

А теперь скажем несколько слов о продолжительности жизни в Древней Греции. Бытует распространенное мнение, что в древних обществах в целом средняя продолжительность жизни была очень невысокой, 25–30 лет или что-нибудь в этом роде. Само это положение, пожалуй, и верно, но из него делаются совершенно превратные выводы, что люди в античности действительно жили 25–30 лет, что сорокалетний считался глубоким стариком и т. п. А это полностью противоречит данным источников. Уже в архаическую эпоху Солон считает, что лучший возраст для умственного развития человека лежит между 42 и 56 годами, а смерть наиболее «уместна» в 70 лет (Sol. fr. 19 Diehl). Впоследствии он изменил и это мнение, признав, что смерть должна приходить к человеку лишь в 80 лет (Sol. fr. 22 Diehl)[1166]. Сам афинский мудрец, кстати, прожил, судя по всему, даже больше 80 лет. Приведем еще несколько примеров аналогичного ряда, при этом сознательно не будем брать случаи экстраординарные, вроде ритора Горгия, прожившего 107 лет и до конца жизни сохранявшего здравый ум. Такое долгожительство являлось исключением в античности, как и в наши дни, а нас интересуют примеры более типичные.

Сократ был казнен в возрасте 70 лет; в это время он оставался еще вполне крепким мужчиной и имел маленьких детей. Фокион, 50 раз занимавший пост стратега, окончил жизнь (и тоже насильственно) в 80 с лишним лет; он был, конечно, стариком, но отнюдь не дряхлым, а бодрым и деятельным. Перикл прожил 65 лет, при этом ни один источник не говорит о нем в его последние годы как о человеке старом или хотя бы пожилом. В целом нет оснований считать, что древние греки жили существенно меньше, чем наши современники, скорее наоборот.

Подчеркнем принципиально важный момент: средняя продолжительность жизни в античности была низкой прежде всего за счет очень высокой детской смертности. Это последнее явление было общим для всех древних обществ, да и вообще для всех человеческих социумов вплоть до открытия антибиотиков в XX веке[1167]. В равной степени в греческом полисе эпохи классики и в русской деревне позапрошлого столетия весьма значительная, едва ли не большая часть детей умирала в младенчестве, когда организм особенно уязвим для разного рода болезней, в то время как в наши дни выживают практически все.