Остракизм в Афинах

Обратим внимание еще на одно обстоятельство. Перед Пелопоннесской войной в Афинах, как мы видели, было 1200 всадников; от болезни умерли 300. Мы имеем, таким образом, определенную пропорцию: 1:4. Эту пропорцию следует признать репрезентативной, поскольку эпидемия, надо полагать, не выбирала своих жертв, а уносила в могилу примерно в равной степени лиц из всех слоев населения (от бедняков-поденщиков до Перикла). Таким образом, получаем принципиальный вывод: смертность от эпидемии составила около четверти гражданского коллектива. Значит, цифра в 15 тысяч умерших граждан будет верна только в том случае, если до войны их было 60 тысяч. Именно так и считает Хансен, но, как мы отмечали выше, эта оценка выглядит несколько завышенной. Если же исходить из более осторожной оценки, по которой афинских граждан в 431 г. до н. э. было около 45 тысяч, то выйдет, что от болезни их умерло 11–12 тысяч и не больше[1174].

Несколько завышенными кажутся нам и другие расчеты афинских потерь, приводимые Хансеном. В ходе Сицилийской экспедиции, которая стала второй по значимости после эпидемии демографической катастрофой за время Пелопоннесской войны, было потеряно, как он считает, не менее 10 тысяч человек. Это верно, но опять же надлежит помнить о двух вещах. Во-первых, не все воины, отправившиеся на Сицилию, были афинскими гражданами; в этой акции также принимали участие союзники и наемники. Во-вторых (это еще важнее), большая часть потерянного на Сицилии афинского контингента не погибла, а была взята в плен и продана в рабство. Эти пленные работали на сиракузских каменоломнях и очень страдали от непосильного труда, болезней и голода (Thuc. VII. 87.2; Plut. Niс. 29). Многие из них, безусловно, умерли, но не подлежит сомнению и тот факт, что какой-то части пленных афинян (может быть, не столь уж и малой) удалось выжить, а впоследствии освободиться (за выкуп или иным путем) и возвратиться на родину. Собственно, Плутарх (Niс. 29) прямо говорит, что часть афинян была отпущена хозяевами на свободу. Может быть, это произошло только после окончания Пелопоннесской войны и заключения мира, но, во всяком случае, фактор возвратившихся пленных нельзя не учитывать при оценке демографических результатов Пелопоннесской войны для Афин. Хансен же этого не делает. Соответственно, мы считаем, что приводимая им цифра — 10 тысяч жертв среди граждан по итогам Сицилийской экспедиции — тоже должна быть несколько снижена. Не возьмемся судить, насколько ее следует снизить, поскольку не хотим заниматься умозрительными, неверифицируемыми предположениями.

Далее, Хансен полагает, что в результате осады Афин спартанцами в самом конце войны и в ходе террористического правления Тридцати тиранов погибло в совокупности около 5 тысяч граждан. Эта цифра, можем смело сказать, в полном смысле слова взята «с потолка». По свидетельству Аристотеля (Ath. pol. 35.3), Тридцать «погубили не менее полутора тысяч человек». Насколько можно доверять этому сообщению — тоже еще вопрос: не исключено, что перед нами штамп антиолигархической пропаганды. Кроме того, явно не все казненные Тридцатью, были гражданами (известно, что это правительство расправлялось с богатыми метэками и т. п.). Что же касается числа афинян, умерших во время осады, то тут мы вообще не имеем никаких точных цифр. Известно лишь, что осада породила голод, от которого умирали люди, а сколько их умерло — судить невозможно.

Аналогичные коррективы можно было бы при желании дать и к другим оценкам потерь, приводимым Хансеном. В крупных сражениях Пелопоннесской войны (не считая военных действий на Сицилии) афиняне потеряли, по его подсчетам, не менее 7 тысяч граждан, в сражениях мелких — не менее 4 тысяч. Кроме того, во время войны продолжалась колонизационная активность (были выведены афинские поселения на Лесбос, на Эгину и др.), что позволяет, по мнению датского исследователя, вычесть из гражданского коллектива еще как минимум 2 тысячи человек.

Общую цифру людских потерь среди афинских граждан за все время войны и послевоенной смуты Хансен определяет, суммировав вышеприведенные выкладки, в 43 тысячи. С другой стороны, он пытается с помощью демографических таблиц, о которых шла речь выше, высчитать рождаемость за эти годы (поскольку рождаемость, естественно, в какой-то мере компенсировала военные потери). В результате он приходит к следующим выводам. Если исходить из численности гражданского населения перед войной, которую дает Гомм (43 тысячи граждан призывного возраста, т. е. 47 тысяч совершеннолетних граждан), то получится, что после войны остались в живых лишь 12745 человек. Прибавив к этому возвратившихся в Афины клерухов, получим примерно 15 тысяч. Если же брать за основу ту численность гражданского населения перед войной, которую предлагает он сам (60 тысяч), то окажется, что после войны граждан было 23770. Прибавив возвратившихся клерухов, получаем не менее 25 тысяч.