Остракизм в Афинах

Неоднократно предметом изучения в связи с остракизмом становились остраконы, и в последние десятилетия это происходило все чаще и чаще, что представляется вполне естественным ввиду очерченной нами выше огромного значения той информации, которую несут эти памятники. В источниковедческом разделе мы уже упоминали ряд исследований по этой проблематике (работы О. Бронира, Г. Маттингли, Д. Льюиса, Дж. Уильямса, А. Шапиро, Д. Филлипса, Дж. Кэмпа и др.), а теперь коснемся тех статей, о которых речь еще не заходила. Э. Хэнде[277] стремится, анализируя острака, делать из этого материала выводы общего характера, касающиеся закона об остракизме, его принятия и применения. Он, в частности, высказывает мысль о том, что на хронологическом промежутке между введением института Клисфеном и первым известным остракизмом (487 г. до н. э.) могли быть и другие остракофории, но они признавались несостоявшимися и не приводили к чьему-либо изгнанию, поскольку при голосовании не набиралось 6000 голосов, поданных против одного лица.

Впрочем, чаще всего в работах, посвященных острака, не ставятся и не решаются такого рода общие вопросы. Обычно эти работы посвящены опять же очень конкретным сюжетам, а именно интерпретации отдельных остраконов и надписей на них, попытки на этой базе получить какие-то новые сведения о лицах, подвергавшихся остракизму или являвшихся «кандидатами» на изгнание. В этом ключе написаны статьи Ф. Фроста, А. Шапиро, Л Пиччирилли, 3. Шрёдера, М. Берти[278].

В особую группу должны быть выделены работы, затрагивающие проблемы остракизма за пределами Афин, в других греческих полисах. Это одна из весьма интересных и малоисследованных сторон нашей проблематики. В историографии как-то само собой установилось мнение, что остракизм — прежде всего афинский феномен. Но не является ли это иллюзией, связанной с тем, что именно история Афин в силу состояния источников известна нам не просто лучше всего, но на много порядков лучше, нежели история почти любого из остальных государств эллинского мира. А между тем есть упоминания традиции о функционировании остракизма или аналогичных институтов и в иных местах (мы специально рассмотрим эти свидетельства в Приложении II). Однако информация о неафинском остракизме слишком скудна, чтобы сама по себе давать основания для ответственных выводов. Лучше всего известно о процедуре петализма в Сиракузах, но и это «лучше всего» выражается, в сущности, в одном-единственном пассаже Диодора (XI. 86–87). Какой контраст с богатым афинским материалом! Петализм рассматривается в работах X. Хоммеля, Ш. Бергера[279]. Об остракизме же в таких полисах, как Мегары, Аргос, Милет, вообще не сообщается практически ничего, не считая констатации самого факта наличия в них этого института. К счастью, в дополнение к крайне небогатой нарративной традиции в последнее время начали понемногу появляться остраконы, найденные в некоторых из перечисленных городов, в частности, в Мегарах. Этой находке посвящена статья греческого ученого X. Крицаса[280]. Более того, уже и в североафриканской Кирене найдены остраконы для остракизма (см. статью Л. Баккьелли[281]), хотя письменные источники ничего не сообщают о существовании там этого института. Отдельная тема — острака и остракизм в Херсонесе Таврическом, но по этой теме, рассматривая зарубежную историографию, сказать пока нечего.

Наш обзор будет неполным, если мы не упомянем о том, что различные аспекты проблематики, связанной с остракизмом, рассматривались антиковедами не только в специальных работах, но также, разумеется, и в трудах общего характера. Без упоминаний об остракизме и остракофориях, об их историко-политическом контексте — упоминаний более кратких или более подробных, в зависимости от личных склонностей автора, — не обходилась, наверное, ни одна монография, посвященная истории Греции и Афин в период поздней архаики и ранней классики, афинской демократии, тем или иным проблемам политической системы, политической жизни и политической борьбы в эту эпоху[282]. В ряде исследований, посвященных конкретным внутриполитическим проблемам классических Афин (деятельность Клисфена, отношение демоса к аристократическим лидерам, роль отдельных родов, таких как Писистратиды или Алкмеониды, в борьбе группировок, проблема дружбы и вражды в политической жизни, функционирование экклесии), тема остракизма также не обходится стороной[283].