Острие копья

Я отправился в кино подумать, и чем больше думал, тем неуютнее мне становилось. Визит Мануэля Кимболла и его вызов – именно так это и стоило расценивать – почти, черт побери, увенчался успехом, насколько я понимал. Я и ранее осознавал, что мы весьма далеки от того, чтобы назвать миссис Барстоу адрес, куда отправлять чек, но не понимал до конца, что у нас на руках мало что есть. Мы выяснили кое-что, себе в удовольствие, но доказательств того, что имело место убийство, у нас было не больше, чем в самом начале. Не говоря уже об уликах, изобличающих убийство. Но и это еще не все. Худшее заключалось в том, что двигаться нам некуда. Допустим, убийца – Мануэль Кимболл. И как же его поймать? Отыскать клюшку? Дохлый номер. Я буквально видел, как он на бреющем полете швыряет в реку или водохранилище драйвер с привязанным к рукоятке куском свинца. Выяснить, как к нему попал яд? Почти так же безнадежно. Он планировал преступление, быть может, годами, и точно несколько месяцев. Возможно, яд у него уже был, когда он с отцом уезжал из Аргентины. Как бы то ни было, он мог получить его оттуда когда угодно… Поди поймай его. Заставить его поговорить с миссис Риччи по телефону, чтобы она опознала голос. Ну да, конечно. Присяжным хватит этого, чтобы признать его виновным, даже не покидая зала суда для совещания.

Я просидел в кинотеатре целых три часа, не замечая, что происходит на экране, и в результате обзавелся лишь головной болью.

Не знаю, чем занимался Вулф остаток субботы и воскресенье. Может, только и делал, что бился головой о стену, как я? Возможно. Не слишком-то общительным он был. А может, ожидал, что Мануэль предпримет какие-нибудь действия? Однако единственное, что мог предпринять Мануэль, – это убить своего отца. И что бы мы тогда делали? Андерсон наверняка бросит нас на произвол судьбы. И хотя ни Вулф, ни я не стали бы надрывать спину ради Э. Д. Кимболла, но за пятьдесят штук определенно расстарались бы. Что же касается Э. Д. Кимболла, я считал, что его убили четвертого июня, так что он должен быть благодарен за две недели отсрочки. Но Вулф ждал не этого. Точно не этого, насколько я заключил из его слов о Мануэле вечером в воскресенье. Именно тогда он открылся и соизволил немного поговорить, пускай и не с полной определенностью. Он был настроен философски.

Шел дождь. Лило все воскресенье. Я написал несколько писем, прочел две воскресные газеты и два часа провел на крыше, болтая с Хорстманом и осматривая растения. Однако, чем бы я ни занимался, настроение у меня было никудышное. Чертов дождь не прекращался ни на минуту. Это вряд ли имело какое-то значение, будь у меня дело. Мне все равно, дождь на улице или зной, если я занят. Но вот слоняться весь день по темному и тихому дому под непрекращающийся стук капель – это не поднимало настроения. И я был только благодарен, когда около половины шестого кое-что произошло, хотя и основательно меня взбесившее.

Я сидел в кабинете, позевывая над журналом, когда зазвонил телефон. Мне хватило нескольких секунд, чтобы выскочить из кресла и перебраться за свой стол. Каково же было мое удивление, когда я поднес трубку к уху и услышал голос Вулфа. Он говорил по телефону в оранжерее. Он всегда отвечал на звонки, если оказывался там и знал, что меня нет. Но если я был дома, делать это он предоставлял мне. Но голос был определенно его:

– Вулф.

Раздался другой голос:

– Это Даркин, мистер Вулф. Все отлично. Утром она ходила в церковь, а недавно выходила в кондитерскую, купила мороженое в стаканчике. Сейчас уже вернулась. Подожду до вечера.

– Благодарю, Фред. Покарауль там до десяти. Сол будет на месте в семь утра, ты его сменишь в два.

– Понял, сэр. Что-нибудь еще?

– Пока все.

Я швырнул трубку на рычаг, надеясь, что от этого у Вулфа лопнет барабанная перепонка.

Когда полчаса спустя он объявился в кабинете, я даже не поднял на него глаза, уткнувшись в журнал и надеясь, что не держу его вверх ногами. Я высидел в этой позе еще полчаса, переворачивая страницы, когда вспоминал об этом. Я весь так и кипел.

Наконец Вулф подал голос:

– Дождь идет, Арчи.

Не отрываясь от журнала, я буркнул:

– Идите к черту! Я читаю.

– Вот и нет. Конечно же нет, судя по судорожному перелистыванию. Хочу поинтересоваться, не возьмешься ли ты утром забрать ответы на наше объявление и проверить содержащиеся в них предложения?

– Нет, сэр, – покачал я головой. – Это будет слишком волнительно для меня.

На щеках Вулфа появились складки.

– Я начинаю верить, Арчи, что продолжительный дождь изводит тебя даже сильнее, чем меня. Ты ведь не передразниваешь меня?