Остров

Последнее слово прозвучало свирепо, неистово, и я вспомнил то чувство, с которым зашвырнул в море свой телефон.

— Я прихожу из школы — она меня ждет. Встаю утром — она ждет. Мама заставляет меня играть до школы и после школы. По четыре часа в день.

Она подтянула колени к груди, уткнулась в них подбородком и смотрела на веселые огоньки.

— В выходные — теннисная тренировка с отцом, день напролет, за исключением только утреннего занятия скрипкой, перед выходом из дома, и вечернего, когда возвращаюсь. Вот к чему сводится вся моя жизнь. Мама хочет, чтобы я стала скрипачкой, а папа — чтобы я прославилась в теннисе. Они тащат меня в разные стороны, и я так устала, надорвалась, того гляди, окончательно лопну.

В голосе ее нарастало напряжение, он забирался все выше и выше.

— Конечно, от меня этого и ждут, да? Типичная китаянка-вундеркинд впахивает с малолетства. Но я больше не могу, и все тут.

Я не слишком-то умел поддерживать разговор, но понимал, что надо пошутить, как-то ее подбодрить.

— Что ж, — произнес я, кивая на костер, — похоже, тут тебе скрипачкой не быть.

Ли покачала головой, темные волосы упали на лицо. А она очень ничего себе, подумал я вдруг.

— Нет. И в теннис играть не стану. Будь у меня при себе ракетка, я бы и ее сожгла.

— Твои родители, наверное, страшно рассердятся.

Она пожала плечами, укрытыми блестящим плащом волос.

— Откуда им знать, что скрипка уцелела при крушении? Она вполне могла разбиться вместе с самолетом.

— Я больше про твой отказ от карьеры.

Она примолкла.

— А кем ты на самом деле хочешь стать?

Ли глубоко вздохнула:

— Я бы хотела, чтоб у меня были дети. Дочь. Чтобы у нее был настоящий уютный дом. Мы бы лепили куличи из песка, я бы позволяла ей лопать конфеты и лазить на деревья. И не заставляла бы играть на музыкальном инструменте или упорно заниматься одним видом спорта. Дала бы ей быть ребенком.

Я задумался над ее словами. И понял, почему она присматривает за Мирандой. Выходит, не потому, что чувствует себя охранницей. Она себя мамой Миранды чувствует.

— Это славно, — сказал я.

Ли широко зевнула.

— Пойду спать.

Она взяла мою руку и что-то в нее вложила.

— Завтра пригодится.

Я раскрыл руку. У меня на ладони лежали, свернутые аккуратными восьмерками, четыре скрипичные струны.

— Леска.

Я потыкал в них пальцем. Прочные нити, одна из них такая тонкая, что ее и не разглядеть.

— Красота! — прошептал я.

— Доброй ночи! — сказала Ли, но все не уходила, и мы вместе смотрели, как скрипка горит, как лижет пламя эти S-образные отверстия в ее чреве.

— Ли, — заговорил я, — а какая музыка тебе нравится?

— В смысле?

— Ну если бы ты оказалась на необитаемом острове…

— Да вот же я на необитаемом острове.

— Какие записи ты взяла бы с собой? Что бы хотела послушать, если бы твой телефон не разрядился?

— В основном классическую музыку. Очень люблю Баха. Концерт для двух скрипок ре-минор. — Она глянула на горящую скрипку. — Слушать музыку я люблю. Я просто не хочу больше ее играть. Никогда.

Я кивнул, и мы долго еще сидели в дружелюбном молчании. Мог ли я такое вообразить день тому назад?

То ли твердое вишневое дерево, из которого была сделана скрипка, тому причиной, то ли у скрипки лак особенный или еще что, но ее хватило на всю ночь. Постепенно все вернулись к костру и устроились возле него, как мне и мечталось. Даже Лоам и Пенкрофт.

Последняя моя мысль перед сном была: «Может, остров снова станет моим?» Хотя бы на самую чуточку. У меня в карманах было спрятано сокровище, которое в любой другой части света сочли бы мусором, но здесь, на острове, оно стоило дороже золотых монет с портретами умерших королей. Четыре лески в одном кармане, а во втором, остывшие, сонные, как и я, драгоценности моей короны — стекла из моих очков.

И только я один умел ими пользоваться.

19 Охотники и собиратели

Я проснулся под звук девичьего голоса, низкого, музыкального.

Он произносил нечто вроде заклинания восходящего солнца, и заклинание сработало.

Сияющий золотой диск выглянул над горизонтом. Я разглядел Ли, сидевшую, скрестив ноги, лицом к востоку. Сначала я подумал, она медитирует вслух, потом разобрал слова:

— Панированное филе миньон с соусом из красного вина. Отбивные из ягненка в собственном соку. Каре ягненка с горчичным соусом. Телятина в томате. Свинина с горчицей и луком. Курица с лимоном и зеленью.

Я поднялся и побрел к ней, еще не стряхнув с себя сон. Заглянув ей через плечо, я увидел, что Ли читает карточку меню, подобранного в самолете.

— Полосатый окунь в соусе песто и с белым вином. Шотландский лосось на гриле, сансер и соус порей. Рыба махи-махи с миндальной корочкой и лимонным соусом с зеленью. Пашот из цельного лобстера штата Мэн в тайском соусе из морепродуктов.

Больше я слушать не мог. Пытка, едальное порно.