Остров

– Успокойтесь. Раньше такие вещи вообще без врачей происходили. И, как видите, человечество не вымерло... Природа все предусмотрела на случай, если врача не будет. Ребенок появляется на свет независимо от того, ждет ли его у входа швейцар в белом халате или нет.

– Врач сказал, что через неделю, не раньше...

– Ну, мил-человек, – Кравец развел руками. – Столько волнений... Все-таки с нами в некотором роде случилось чрезвычайное происшествие.

Кравец прошел по коридору, постучал в дверь служебного купе и, не дождавшись ответа, открыл ее. Проводница сидела в какой-то неестественно застывшей позе в углу, а напротив ее – взъерошенный парнишка.

– Извините... Понимаете, девушка...

– Я не девушка.

– Кто же вы?

– Женщина. И еще я проводник. И еще – дура. Хватит?

– Вполне. Видите ли... Там, в пятом купе, как бы это вам сказать...

– Да уж скажите как-нибудь!

– Она... рожает.

– И давно?

– Я не шучу.

– То есть... как рожает?! Да она что, с ума сошла?

– Уж коли вы женщина, – улыбнулся Кравец, – то должны разбираться в этом. Я думаю, надо пройти по вагонам, может, врач найдется...

В коридоре Оля столкнулась с Борисом.

– Знаете, девушка, я подумал... там, в третьем вагоне, цыгане едут... Они ведь рожают где угодно... Знают, как и что...

– Какие цыгане, о чем ты говоришь!

Оля опасливо вошла в купе, приблизилась к Тане, подождала, пока та откроет глаза, положила руку на влажный горячий лоб.

– Температура?

– Нет, это так... Кажется. Есть врач?

– Сейчас, – закивала Оля. – В соседнем вагоне, я знаю, есть...

Когда она выбежала из купе, коридор был уже наполнен пассажирами.

– Что делать? Что делать?! – твердила Оля. – И надо же – в моем вагоне! Нет, чтобы этой Верке подвезло! И все мне, все мне!

– Девушка, – Кравец взял ее за локоть. – Вы успокойтесь. В нашем вагоне врачей нет, мы выяснили. И фельдшеров нет, и санитаров... Пройдите по составу, пусть проводники узнают у своих пассажиров. И через пять минут все будет ясно.

– Да, да, конечно...

Оля протиснулась через забитый коридор, выбежала в тамбур, и в наступившей тишине слышно было, как грохнула наружная дверь. В этот момент все особенно четко, как бы вновь, услышали настойчивый гул ветра.

– Везет тебе, друг, – сказал Сашка.

– Везет, – механически подтвердил Борис. – Дальше некуда.

– Я читал где-то рассказ о том, как один мужик у бабы роды принимал, – Афанасий воодушевился, заметив общее внимание. – Там тоже баба неожиданно рожать стала. Прямо в степи где-то... Лето, правда, было, тепло... И рядом мужик тот оказался, не помню уж, как он с той бабой познакомился...

– А баба-то от него забеременела?

– Да нет, при чем здесь он!

– Сам же говоришь – познакомились... Они ведь познакомились?!

– Да! Они! Познакомились! – кричал Афанасий. – Ну и что?!

– Как что? Рожать ведь начала...

– Перед родами познакомились! Понятно?! Рожать начала баба прямо на дороге, а тут мужик! Понял?!

– Что же она, на обочину не могла сойти? Так прямо и на дороге?

– Дурак! Кто же на дороге рожает! Конечно, сошла на обочину, под куст какой-то... А тут мужик.

– Насильник? – серьезно спросил Иван.

Афанасий бешено посмотрел на него и отвернулся.

– Так вот, – начал он, стараясь успокоиться. – Смотрит мужик, а баба-то рожает... Да, да, рожает, – повторил Афанасий, видя, что кто-то опять собирается перебить его. – И ничего тому мужику не оставалось, как принять в этом деле самое, можно сказать, активное участие. Ему там больше всего с пуповиной пришлось повозиться, никак он ее оборвать не мог... А ножа не было, чтоб перерезать.

– Ну оборвал все-таки?

– Конечно, о том и рассказ. А ты что думал, до сих пор обрывает!

– Как же он оборвал-то ее, пуповину? Она ведь того... жила, – заинтересовался Иван.

– Перегрыз, понял?! Зубами!

– Ну и трепло ты, Афоня, ну трепло!

– Этот парень правильно сказал – цыганок надо пригласить.

– А перед этим спиртом их протереть.

– Ну, со спиртом сейчас нелады, а вот снегом натереть можно бы!

– Какой снег! Какой снег! Они ведь нежные, как кролики! Говорят, они из Индии. Или из Испании.

– Ничего себе нежность – круглый год по Острову кочуют!

– Если пацан родится – машинистом будет.

– А если в шахте, так что, по-твоему, – шахтером ему надо быть?

– А что, в шахте тоже было дело? – удивился Иван.

– Не знаю, может, и было...

– Ну, с кем спорить, что пацан родится? – спросил Сашка.

– А на что спорить-то, на штаны?

– Зачем на штаны... Как приезжаем, ведешь меня в ресторан и кормишь-поишь, пока не скажу хватит. Мяса хочется. Жареного, с корочкой, чтобы на нем еще пузырьки лопались... И лимоном его побрызгать. А на второе тоже мясо. И тоже с корочкой и лимонным соком... Разрежешь, а от него дух! И на третье мясо...

– Заткнись! – свирепо сказал Иван. – Мне это мясо каждую ночь снится. Только я его в рот, а оно вроде нарисовано и из бумажки вырезано. А сегодня колбаса приснилась, толстая, мягкая, с прожилками... Потом смотрю, не колбаса это – подделка из глины раскрашенной. Хватил я ее об пол, она и рассыпалась на мелкие кусочки. Тут какие-то собаки налетели, начали жрать эти кусочки... Дурь какая-то.