Читаем Остров полностью

Он склонился над раковиной и принялся под струей, морщась, оттирать пальцы.

— Понятно, — сказал Лаголев. — На подоконнике чай и бутерброды, можешь перекусить.

Шишлов повернул голову.

— Не, ты жулик, конечно, порядочный, — заговорил он в сторону коридора, где исчез Лаголев, чтобы слить собранное в унитаз, — Я к тебе со всей душой… — он шумно прополоскал рот. — А ты и угостить друга не удосужился. Баночку пива всего-то и купил. Ты знаешь, как выглядит баночка пива со стороны?

— Как? — спросил Лаголев.

— Как насмешка.

— Погоди. Я сейчас.

Лаголев с тазиком перешел в ванную. Шишлов закрутил кран, встряхнул над раковиной кисти рук, потом вытер их о полотенце, висящее на крючке. Поискал и нашел на подоконнике бутерброды.

— Ты одежду мою не выкидывай, — жуя, невнятно проговорил Федька, — пригодится мне еще. Я же это… бомжую.

— И нравится?

— Ха! Меня вообще-то никто не спрашивал на этот счет.

— Ладно, — появился на кухне Лаголев, — давай мы с тобой еще раз…

— Да ну нахрен! — сказал Шишлов, выложив на подоконник локоть.

— Почему?

— Отходняк у меня после твоего острова.

Лаголев улыбнулся.

— Ты бы в зеркало посмотрелся.

— А че, красавец стал? — Федька сунул в рот остатки бутерброда и прошел в коридор.

Там он, почти уткнувшись носом в зеркало над полкой с феном и расческами, секунд тридцать так и этак поворачивал лицо. Пальцы его мяли и отводили растительность, добираясь до кожи под ней.

— Это что, — спросил он, — у меня шрам исчез?

— Ага.

— Не, ну, круто, конечно.

— Что, хуже стало?

— Да не, — Шишлов появился в проеме, — только меня так узнают с пол-тычка. Физиономия, как с фотокарточки.

— Садись, — предложил Лаголев.

Федька скривился.

— Ты бы лучше налил чего, блин.

— Садись-садись, — потянул его к себе Лаголев, — хуже не будет. Это остров, он многое может.

Шишлов хохотнул.

— В прошлое не возвращает? А то я бы загадал, на какое ставить. Была у меня ситуация, где я миллионов пять, если на старые деньги считать, на рулетке за раз спустил.

— Не возвращает.

Знакомое тепло — как пуховое одеяло в детстве. Тебя закутали в него, ты надышал, согрелся, а свет — словно дымок из макушки.

Хорошо!

— Федя?

Шишлов, наверное, с минуту не решался открыть лицо. Держал ладони прижатыми — ни глаз не видно, ни рта, ни носа. Одни клочья бороды по сторонам.

— Какая же я сволочь, — выдохнул он, опустив руки.

Глаза у друга покраснели, кадык скакал по худому, заросшему горлу.

— Всех подвел, все продал, в бега, сука, ударился. От кого? От себя-то куда денешься? Сдохнуть надо было в подворотне. Но живуч, как клоп. Хотя, наверное, еще годик-два и скопытился бы от какой-нибудь сивухи.

— Не о том думаешь, — сказал Лаголев.

Шишлов кивнул. Глаза его сверкнули.

— Не о том. Надо что-то делать, — он взбил волосы и вскочил. Обернулся. — Жизнь ведь еще не кончилась?

— Зависит от тебя.

— Точно! Саня! — Федька поймал в пальцы и долго тряс ладонь Лаголева. — Ты — молоток, Био-Шурик! Ты просто супер! И остров твой — бомба! Но я не могу здесь сидеть, когда у меня вся жизнь…

Шишлов выскочил в коридор.

— Слушай, — снова заглянул он на кухню, — куртку дай, какую не жалко. И треники я твои пока поношу. Не в прежнем же своем…

— Погоди.

Лаголев пожертвовал другу болоневую куртку.

— Ты только возвращайся, — сказал он.

— Завтра как штык, — осклабился Федька. — И сразу на остров твой. Чистит лучше стекломоя. Шучу. Завтра буду.

Он хлопнул дверью и пропал. Только не появился ни завтра, ни послезавтра.


Представительный мужчина позвонил Натке и снова, как и в прошлый раз, попал на Лаголева.

— Наталью Владимировну можно? — поинтересовались в трубке.

— А вы кто? — спросил Лаголев.

— Я по работе.

— А я — муж.

На том конце провода не стушевались.

— Очень приятно. Но, боюсь, вы не обладаете компетенциями Натальи Владимировны. Уж извините.

— Конечно. Натка! — крикнул Лаголев. — Тебя!

— Сейчас.

Натка появилась в коридоре, на ходу вытирая руки от теста. Они с Машей и Игорем пытались соорудить пирог с лимонной цедрой. Мучная пыль висела в кухонном воздухе. Лаголев вежливо отступил в комнату.

— Да? — сказала Натка, приложив трубку к уху.

Мужчина неразборчиво заквакал в динамике. Ква-ква, ква-ква. Уверенно так, обволакивающе. Ква-ква. Натка слушала его с минуту.

— Извините, Максим Сергеевич, я не могу, — сказала она.

— Ква? — спросила трубка.

Натка оглянулась на Лаголева.

— Я мужа люблю, — просто ответила она.

Звонивший квакнул, умолк, раздались гудки разрыва соединения.

— Быстро ты, — сказал Лаголев.

Натка посмотрела на него веселыми глазами.

— Чего ж он, дурак, в самое неподходящее время набирает? — И спросила: — Готов помочь с пирогом?

Лаголев выпятил грудь.

— К дегустации готов!

Натка захохотала, замахала руками и на полусогнутых уползла в кухню.


Федька не появился и на третий день. У Лаголева выдался неожиданный выходной — Руслан отпустил его до завтра, сказав, что сегодня поработает сам, «вспомнит молодость». Но, возможно, у него были какие-то другие мотивы.

Перейти на страницу:

Похожие книги