Остров без Сокровищ

Всё-таки свой непререкаемый авторитет Долговязый Джон заработал на корабле. На узком, ограниченном пространстве, где отсутствие ноги не так уж мешало командовать. Но едва обозначилась необходимость действовать на суше — и физический недостаток Сильвера стал значительно заметнее. Что ж это за командир, если он не ведёт подчинённых за собой, а ковыляет сзади, далеко отстав? На суше авторитет Эндерсона начал быстро расти, авторитет Сильвера столь же быстро падать…

Умный Сильвер, конечно же, оценил опасность. Мы уже отмечали, что в последовавших стычках он берёг старую гвардию Флинта, без колебаний посылая на убой новичков. Но при атаке блокгауза Сильвер отправил под пули и тесаки именно Эндерсона в роли командира штурмовой группы. И конкурента не стало…

А что же Хокинс? Он, как представляется, тоже не остался на месте, но и не побежал следом за матросами. Не имело смысла: позади всех, далеко отстав, ковылял Сильвер. Возможно, не один, с Аланом, — тот после укуса змеи был далёк от лучшей своей физической формы. Держаться у них за спиной — значит, пропустить развитие событий. А попадаться на глаза одноногому Хокинс уже не рискнул бы… Ситуация менялась стремительно, и о былом приятельстве юнги Джима с судовым поваром лучше было позабыть.

Но он чуть раньше матросов понял, куда мог плавать ялик с «Испаньолы» — знал о существовании блокгауза, знал, что его собирались использовать в качестве сухопутной базы при поисках клада…

И Джим двинулся туда, к частоколу. Напрямик, опередив и матросов Эндерсона, и Ливси с остальными пассажирами утонувшего ялика.

Эндерсон несколько позже сообразил, куда направляются кладоискатели. Про блокгауз он тоже знал, как и прочие ветераны Флинта. И семеро матросов с боцманом во главе поспешили к бревенчатой крепости.

О том, что произошло дальше, достаточно точно поведал нам доктор Ливси. Надо лишь немного, совсем чуть-чуть задуматься над его рассказом. Слово доктору:

«Пробежав ещё шагов сорок, мы выбрались на опушку леса и оказались перед частоколом. Мы подошли как раз к середине его южной стороны. А в это самое время семеро разбойников с боцманом Джобом Эндерсоном во главе, громко крича, выскочили из лесу у юго-западного угла частокола».

Крайне любопытно было бы уточнить, что именно громко кричали матросы?

Не верится, что они орали что-то вроде: «Ну держитесь, стрекулисты тонконогие, сейчас вас на шашлык резать будем!»

Скорее крики были недоумённые: «Что за стрельба? Что происходит?!»

Допустим, не расслышал доктор содержание криков. Не будем придираться и позволим ему продолжать свой рассказ.

«Они остановились в замешательстве. Мы со сквайром выстрелили, не дав им опомниться. Хантер и Джойс, сидевшие в укреплении, выстрелили тоже. Четыре выстрела грянули разом и не пропали даром: один из врагов упал, остальные поспешно скрылись за деревьями».

Чёрт возьми… Даже обидно за доктора. Что ж он не написал хотя бы, будто у пиратов в руках были ножи, а лица злобные-злобные? Что смертью грозили, на куски грозились порезать? Про пистолеты присочинил бы, в конце концов… Но он выдал нам дикую историю про многоликую пушку «Испаньолы» и посчитал, что дело сделано: ни у кого теперь сомнений в агрессивности матросов не осталось.

Доктор не прав, картина совсем неприглядная получается: выбегают из леса безоружные матросы, что-то кричат. Увидев начальство, остановились. Ничего враждебного не сделали… И тут по ним залп. Из четырёх мушкетов. С двух сторон.

За что?

Давайте на секунду представим, что доктор прав. Эндерсон и матросы бегут из леса с мыслью кого-то зарезать. Они камикадзе. Их семеро, у них ножи. Против них пятеро с четырьмя мушкетами, и расстояние не очень велико.

Два мушкета подмокли и выстрелить не могут, но матросы этого не знают. Но не знают и о двоих, засевших в крепости, так на так и получается… То есть люди Эндерсона могут ожидать четырёх выстрелов в свою сторону. Если даже каждая мушкетная пуля попадёт в свою цель (с десятка шагов и «Смуглая Бесс» не подведёт), хотя бы трое до врагов добегут. Ранят кого-то ножом, или даже двух. При большой удаче даже насмерть кого-то одного пырнут, прежде чем добежавших забьют прикладами, изрубят катлассами, застрелят в упор из пистолетов.

Пусть так. Пусть осерчали именно до такой степени матросы на своё начальство — готовы заплатить семью своими жизнями за пару ранений, нанесённых врагам. Злы неимоверно… И в самом деле, что за дела — всего лишь двойная порция грога по любому поводу? Почему, перо им в бок, не тройная?!

Осерчали. На смерть идут бестрепетно, на стволы грудью, лишь бы кровушку пустить хоть кому-то из постылых начальников.

Но что же кровожадные злодеи остановились тогда? Замешательство у них отчего произошло? Может, думали, что эти пятеро, как в лес вошли, мушкеты все свои выкинули? И тесаки заодно? И руки друг другу связали?

И тут такой афронт — не связаны руки… Поневоле остановишься в замешательстве.