Остров чайки по имени Джуди (СИ)

Ничего не случилось. Она просто стояла и смотрела куда-то вверх, в небесную голубизну. Прошло минуты две, и лёгкий, чуть прохладный ветерок скользнул по палубе, как сонный вздох какого-то Борея. Он всколыхнул подол сарафана девушки, прошелся по ногам Джексона, развернулся от бакборта и внезапно с многократно возросшей силой устремился назад… Лёгкую фигурку Джуди сорвало с планширя, как кипарисный листок, и сразу же закинуло на немыслимую высоту над островом, растворив в солнечном ветре, как перышко…

Через минуту ветерок вернулся.

Шквалом.

Спасло их только то, что шхуна стояла не на донном якоре и кормою к ветру. Иначе она легла бы парусами на воду и перевернулась. Их отшвырнуло так, что снасти застонали, как живые, а люди кубарем покатились по вздыбленной палубе на нос. Больше всего это походило на пинок под зад. Но об этом Ральф смог подумать лишь гораздо позже. Паруса сорвало в первую же минуту. На палубу посыпались обломки мачт и рей, поломанные гафели и гики. Падающий гафель грота страшным ударом снёс надстройки юта и сбросил на палубу стоящего у штурвала капитана. Оборванные снасти с кусками такелажа хлестали по всему пространству корабля. Джексон перескочил через разрушенную стенку кокпита и схватил штурвал. Потеряв паруса, судно стало неуправляемым, и всё, что ещё можно было делать, это разворачивать корпус шхуны при помощи руля к волнам таким образом, чтобы их удары причиняли минимальный вред. Всё остальное делал шквал. С немыслимою скоростью он нёс их прочь от острова, сквозь мгновенно затянувшееся снова низкими тучами, секущее дождем пространство, где в одном котле кипели вода и ветер вперемешку. Навалившись всей грудью на руль, Ральф слепо смотрел в бушующее марево перед собою. Солёные потоки хлестали в лицо, струились по полам зюйдвестки и плечам. Казалось, что с уходом Джуди во всем мире остались только страшные тоскливые сумерки. Он вспомнил слова Брандира: «…как будто весь свет проистекал для меня из её глаз», и впервые ощутил, насколько это не гипербола. Мыслей не было. Не о чем было думать. Тоска в сердце стояла, как нож. Через два часа его сменил Рич. В камбузе кто-то сунул ему в руку кружку с дымящимся кофе. В кубрике Кевик спросил ещё бинтов. Ральф распорядился выдать людям грога. Брандир всё ещё был без сознания, разбитая голова его в ореоле окровавленных повязок моталась по подушке. Рядом на полу прикорнул верный Донован. Ральф поднял людей на палубу, чтобы поставить по возможности хотя бы некоторые паруса, что увеличило бы управляемость шхуны, а когда через несколько часов упорной борьбы со стихией это, наконец, удалось, спустился в свою каюту и, как был – в мокром плаще и зюйдвестке – рухнул ничком на кожаный диван. Ни думать, ни спать он не мог. Перед закрытыми глазами качался Остров…

Примерно через час он вдруг услышал странный скрип ступенек, ведущих с палубы к его каюте. Но никто не входил. С минуту он напряженно слушал. Наконец, дверь толкнули. Кто-то вошел без стука и крепко притворил за собою.

Ральф быстро вскинулся на руках.

Напротив него стояла Джуди.

В слабом сумеречном свете маленького иллюминатора он увидел её осунувшееся измученное лицо, тяжело дышащую грудь; она слабой рукой старалась убрать со щеки прилипшие мокрые волосы. Подняла глаза и улыбнулась чуть виновато, будучи ещё не в силах говорить. Ральф не мог отвести глаз от её приоткрытых, задыхающихся губ. Он не понимал, сон это или явь.

- Простите меня, - тихо сказала девушка, присев напротив. – Всё произошло не так, как я ожидала… слишком быстро. Я не успела ничего сказать вам… даже попрощаться… И я вернулась, чтобы это исправить.

- Вы вернулись… – ошеломлённо, боясь поверить, выговорил он. – Джуди…

- На время, - кротко предупредила она. – Простите… мне ещё трудно говорить. Скажите же, что вы на меня не сердитесь…

- На вас?! За что?

- Я всегда так старалась не причинить вам боль, – по-детски жалобно сказала девушка, - но я могла… неловкостью… случайно… Вот и сейчас я снова чувствую – вам больно…

- Эта боль - всё, что мне теперь осталось, Джуди. Ведь я люблю вас, - прямо сказал Ральф.

Она вздрогнула. Плечи девушки поникли, она закрыла склоненное лицо рукой и надолго замерла в такой позе.

Потом Джуди выпрямилась, убрала руку и прямо посмотрела ему в глаза.

- И за это простите меня, Ральф! За то, что не могла говорить со всей откровенностью раньше. Я не хотела стать помехой на вашем Пути к Острову! Никогда не простила бы себе этого…

Джексон молчал. Только глаза еще жили на окаменевшем лице.

- Не знаю, для каких целей пересекся на «Пассате» мой путь с вашим. Быть может, это было испытание мне на верность Острову? Быть может, это была помощь Острова вам в час отчаяния?..

- Испытание? – глухо спросил Джексон.

Её брови приподнялись, словно девушка сдерживала ироничный смех. Или слёзы…

- Испытание, которому подвергаются, вероятно, все избранницы Острова. Моё рождение на свет означает, что мама это испытание не прошла. Как и тётя Лючия, - вздохнула, как всхлипнула, девушка.