Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона

В июле 1603 года Бэкон сообщает Р. Сесилу, что повстречал «дочь одного олдермена, симпатичную девушку, которая отвечает моему вкусу»[460]. Олдермена звали Бенедикт Барнем (Benedict Barnham; ок. 1559–1598), а его дочь – Алисой. Барнем был сыном лондонского торговца мануфактурой Фрэнсиса Барнема, ставшего в декабре 1568 года шерифом Лондона. После смерти отца (1575) Бенедикт унаследовал третью часть движимого имущества покойного родителя, а также земли в Эссексе, Суррее и Уэльсе. Кроме того, Бенедикт сумел и сам разжиться на торговле, а к концу своей недолгой жизни стал не только шерифом Лондона, но и членом парламента и доверенным консультантом Тайного совета. В 1583 году Бенедикт женился на дочери королевского поставщика Хэмфри Смита (Humphrey Smith) Дороти. Умирая, Бенедикт оставил жене, кроме малолетних дочек, доброе напутствие, прося выйти второй раз замуж за человека мудрого и честного. Прошло семь месяцев после смерти Бенедикта, и его вдова пошла под венец с сэром Джоном Пэкингтоном (Sir John Packington; 1549–1625), некогда фаворитом Елизаветы I, которому принадлежало поместье в Вустершире и который слыл большим проказником и жизнелюбом, за что получил прозвище «Lusty (распутник)».

Согласно завещанию Б. Барнема, его наследство, включавшее поместья в Эссексе, Хэмпшире, Кенте, Миддлсексе и дом в Лондоне, было разделено на три равные части, одна переходила его вдове, другая – дочерям, а остальное шло на благотворительность. Каждая из четырех дочерей Барнема, в том числе и Алиса, получала по завещанию недвижимость на 6000 фунтов и сверх того 300 фунтов в год от аренды земель. Эти суммы должны были перейти к их мужьям после того, как девицы вступят в брак. Таким образом, дочки Барнема стали весьма привлекательными невестами. Правда, когда Бэкон впервые написал об Алисе Р. Сесилу в июле 1603 года, он забыл упомянуть, что этой «handsome maiden» стукнуло всего лишь одиннадцать лет, поэтому со свадьбой пришлось немного подождать.

Переговоры о браке были продолжительны, но при таком возрасте невесты можно было не торопиться. К делу подключили многоопытную графиню Дерби (Alice Spencer, Countess of Derby; 1559–1637), жену сэра Т. Эджертона. «Распутник Пэкингтон» имел особняк на Стрэнде и иногда по-соседски заходил с женой к Эджертонам в Йорк-хаус. Там Пэкингтоны и познакомились (или возобновили знакомство) с Бэконом.

Брак между сэром Фрэнсисом Бэконом и четырнадцатилетней Алисой Барнем был заключен 10 мая 1606 года. Один из современников писал об этом событии: «Вчера сэр Фрэнсис Бэкон обвенчался со своей юной невестой в Марилебонской церкви Девы Марии. Он был с головы до ног в пурпурном, на нем и на его жене были поистине роскошные одеяния из золотой и серебряной парчи. Видно, как глубоко он залез в ее приданое»[461].

В эссе «О браке и безбрачии» Бэкон писал: «Жены – это любовницы и властительницы молодых, подруги зрелых и няньки стариков»[462]. В 1606 году он был уже не молод, но и не стар. Детей у них не было.

После женитьбы на Алисе Бэкон решил устроить также браки ее сестер, разумеется, в каждом случае подходя к делу in genere oeconomico, ибо как он писал в «Опытах», «любви больше подобает место на театральных подмостках, нежели в жизни»[463]. Но эти его усилия привели к конфликту с тещей, которой совершенно не понравился жених, предложенный Бэконом для ее дочери. Да и сам Бэкон ей не нравился. В этой ситуации Фрэнсис написал леди Пэкингтон колкое письмо: «Мадам, вы вправе желать знать обо всем, что касается ваших дочерей, если вами движут любовь и желание мира и согласия. В противном случае вам придется смириться с тем, что вы станете для нас посторонней. Я не могу позволить себе проявить неблагоразумие, допустив, чтобы вы оказались причиной раздора между вашими дочерями и их мужьями, тем более что вы сами испытали на себе подобные неприятности… Но настало время положить конец всем этим глупостям. Вы должны простить мне мою единственную ошибку, состоящую в том, что я пишу вам. Я не намереваюсь более этого делать, пока вы не станете относиться ко мне с должным уважением»[464].

Но как бы то ни было, Бэкон был доволен женитьбой, своей новой, как он выразился, «удвоенной жизнью (my doubled life)»[465]. Это была его крупная финансовая победа.

25 июня 1607 года, перед самым закрытием парламентской сессии, где он выступил с многочасовой речью в пользу англо-шотландской унии, его назначили на должность генерального солиситора, которую он дожидался тринадцать лет и которая давала ему тысячу фунтов в год.