Остров любви

— Чертов сын! — сердито сказал Токмаков, старший инженер нашей партии, в ответ на мои объятия. — Два дня из-за тебя потеряли.

Он что-то еще выговаривал, но я не слушал, лез целоваться. Токмаков сначала отталкивал меня, потом засмеялся, а потом уже кормил меня пресными лепешками. Я ел, давился и все говорил, говорил о том, как заблудился, как боялся, что меня не найдут, но очистилось небо, и я вышел на водораздел, и что теперь никогда не буду уходить далеко от лагеря. И что-то еще болтал, возбужденно и радостно.

«МОННО»

И на этот раз Валька созналась. До этого на нее заявил родной дядька в милицию — украла деньги. Вошла к ним в дом: «Теть Лиза! Теть Лиза!» — нет тети Лизы. «Дядь Коля! Дядь Коля!» — нет дяди Коли. А на серванте лежат стопочкой деньги. Обернулась, никого нет. Взяла деньги и прямым ходом — в сельмаг.

— Здравствуй, Глаша!

— Здравствуй, Валя!

— Чего у тебя есть на меня?

— Вот если костюмчик. Только дорого.

— Дай-ка прикину, — сказала Валька. Прикинула. Подходит. Немного юбка длинновата, но можно подшить.

— Идет тебе.

— Дай-ка надену.

Надела, благо в магазине никого не было. Хлеб еще по утру разобрали, и теперь только нет-нет да заскочит мужик за вином. Никого.

— Ничего костюмчик. Ляжечки в обтяжку, попочка аккуратная, и курточка хорошо облегает грудь. Все как положено… Я беру его. — И взяла, уплатив крадеными деньгами, десятками.

— Получку, что ль, получила?

— Ага, — ответила Валька и унесла костюмчик домой.

Первой хватилась денег Лиза. Туда-сюда, в комод, в сервант — там обычно хранились деньги, в верхнем ящике. Нет денег.

— Коля! Коля! (Николай только пришел с работы.) Ты не брал деньги?

— Какие деньги?

— Да вот тут лежали. На серванте. Сто двадцать. Получку выдали. Не брал?

— Нет.

— Куда ж они подевались?

— Может, кто заходил?

— Не знаю… Я только на минуточку отлучилась. К Анисье сбегала. Неужели кто побывал? Вот тут они лежали. Я как получила в конторе — двенадцать бумажек по десятке отобрала, сюда положила, а трешку и еще два рубля в карман сунула. В магазин собиралась за маслом. Так вот трешка и рубли тут, в кармане, а тех нет… Господи, где же они?..

— Если положила и нет, значит, кто-то побывал. Какой-то гад спер их, больше куда ж им деться… Кто ж это мог побывать? — Николай огляделся, но никого и ничего, конечно, кроме привычных вещей, в комнате не увидал и пожал плечами. А Лиза заплакала. Николай поглядел на нее, выругался и стал озабоченно курить.

В тот же вечер Валентина вышла к автобусной остановке в новом костюмчике. У автостанции собирались молодые парни на мопедах и мотоциклах. Сюда же прибегала и Верка, еще девчонка, но мнившая себя уже взрослой. Увидев Вальку в новом костюме, заахала. А та прошла мимо нее раз, другой, повернулась на каблуках и присела, сделав реверанс.

— Ой, Валя, какая ты красивая! — вбирая от восхищения в себя воздух, сказала Верка. — Теперь ты ребятам еще больше будешь нравиться!

Ребята (в большинстве своем приехавшие на летние каникулы к дедам и бабкам) — уже городские отпрыски. Главным занятием для них было по вечерам гонять вдоль деревни по асфальтированному шоссе свои мопеды и мотоциклы, наполняя все и вся треском моторов. Гоняли с перерывами, иногда задерживаясь на автостанции, до двух, а то и до трех часов ночи, мешая спать тем, у кого сон был чуткий. А у кого, как не у стариков, самый чуткий сон. И старики ругались, просыпаясь по нескольку раз среди ночи, кляли ребятню, но ничего сделать не могли, потому что давно уже никто к их жалобам не прислушивался.

Еще «вьюношам» нравилось бросать кирпичи на шиферную крышу автостанции. Кирпичи они тут же выламывали из стен и бросали как можно выше, чтобы они со страшным грохотом обрушивались на шифер. От такого шума старики тоже ворочались на своих одиноких постелях и бормотали всякие нехорошие слова, с нетерпением ожидая того часа, когда ребятня разъедется по своим домам. Тогда наконец-то водворится тишина. Но не надолго, часа на два, а потом начинали орать петухи, лаять собаки, хозяйки выгоняли коров в стадо. И коровы мычали, а пастухи оглушительно хлопали кнутами.

В перерывах меж гонками ребята курили и, выхваляясь друг перед другом, победно, как герои, поглядывали на Валентину. Иногда на автостанцию приходили и другие девчата, но они вели себя скромно и не позволяли того, что позволяла с собой делать Валька, и поэтому ребята больше тянулись к ней, и каждому было лестно, если она выбирала его, а не кого другого.

То, что Валька явилась в новом костюме, сразу же стало известно всей деревне. И Лизе ничего не стоило догадаться, что костюмчик куплен на ее деньги. Почтальоншей-то немного заработаешь и всяко костюмчик за сто десять не купишь.

Лиза сразу же пошла в магазин.

— Глаша, какими деньгами уплатила тебе за костюм Валька? — спросила она продавщицу.

— Десятками. А что?

— А то, что Валька мои деньги украла. Одними десятками или как?

— Одними десятками. Я еще подумала, как аккуратно у нее стопочкой они.

— Мои это! — сказала Лиза, после чего пошла к Вальке.