Остров Медвежий

- Прекрати! - вскричал Страйкер, в голосе его слышалась тревога. Я понял: лишь отчаяние могло заставить этого человека повысить на жену голос.

- Вот именно, прекратите! - поддержал я Страйкера. - Не знаю, почему вы так говорите, черт возьми, мисс Хейнс, но больше чем уверен, вы и сами этого не знаете. Подозреваю одно: вы больны.

Я повернулся, чтобы уйти, но Майкл загородил мне дорогу. Лицо его побледнело.

- Никто не смеет разговаривать с моей женой таким тоном, - произнес он, почти не разжимая губ.

- Я оскорбил вашу жену? - спросил я, почувствовав внезапное отвращение к этой чете.

- Непростительно.

- Следовательно, оскорбил и вас?

- Вы уловили суть дела, Марлоу.

- И всякий, кто оскорбляет вас, получает то, что заслужил. Так вы сказали капитану Имри?

- Именно так я и сказал.

- Понятно.

- Я был уверен, что вы поймете. - Он все еще загораживал мне дорогу.

- А если я попрошу прощения?

- Прощения? - холодно усмехнулся Страйкер. - Ну-ка попробуйте.

Повернувшись к Джудит Хейнс, я произнес:

- Не знаю, почему вы так говорите, черт возьми, мисс Хейнс, но больше чем уверен, вы и сами этого не знаете. Подозреваю одно: вы больны.

Лицо Джудит вытянулось, став похожим на лицо мертвеца. Я повернулся к ее мужу. Красивое лицо его исказилось, челюсть отвисла, кровь отхлынула от щек. Отпихнув его в сторону, я подошел к двери и остановился.

- Не беспокойтесь, бедняжка. Никому этого не скажу, проговорил я. Врачи умеют хранить тайны.

Я вышел на верхнюю палубу, не успев отделаться от ощущения, что прикоснулся, к чему-то гадкому. Снег валил не так густо; перегнувшись через левый, наветренный, борт, я увидел, что один мыс примерно в полумиле от нас, а другой появился по левому борту. Капп Кольтхофф и Капп Мальмгрен. Я помнил: залив Эвьебукта придется пройти в северо-восточном направлении.

Скалы здесь не столь высоки, но под их прикрытием волнение ослабло. До места назначения оставалось меньше трех миль.

Я поднял глаза. На обоих крыльях мостика собралось множество народа.

Рядом я заметил фигурку, забившуюся в угол мостика. Это была Мэри Дарлинг.

Подойдя к девушке, я обнял ее за плечи и увидел красные глаза, залитые слезами щеки, наполовину скрытые под огромными очками.

- Милая Мэри, что вы тут делаете? - спросил я. - Тут такой холод.

Войдите в рубку или спуститесь в каюту.

- Мне хотелось остаться одной, - с жалкой улыбкой и рыданием в голосе ответила девушка. - А мистер Гилберт все пытался напоить меня... и я... - ее передернуло от отвращения.

- Один молодой человек желает вас видеть, и немедленно, - объявил я.

- Ему... - улыбка исчезла с ее лица, - ему придется лечь в больницу?

- После обеда он поднимется с постели. А сейчас, мне кажется, он хочет подержать вашу руку в своей.

- Ах, доктор Марлоу! Хороший вы человек, правда, хороший.

- Ну, исчезайте!

Теперь девушка улыбнулась почти счастливой улыбкой и исчезла. Я и сам отчасти был такого же мнения о себе. Тем лучше. Тем меньше будет на борту убитых, больных и искалеченных. Я был рад тому, что не пришлось задавать маленькой Мэри обидных вопросов. Если она хоть в какой-то мере способна на то, в чем ее обвиняла Джудит Хейнс, то место ей не среди помрежей, а среди самых известных и богатых киноактрис современности. Хорошо, что я не стал выяснять, что произошло между нею и Алленом с одной стороны и четой Страйкеров - с другой.

Я задержался на мостике еще несколько минут, наблюдая, как матросы снимают найтовы, крепящие палубный груз, скатывают брезент и закрепляют стропы. Двое моряков готовили переднюю грузовую стрелу и прогревали лебедку.

По-видимому, капитан Имри решил не терять времени даром, с тем чтобы после разгрузки поскорее убраться восвояси. Я направился в кают-компанию.

Единственным пассажиром в ней был Лонни. Однако одиноким он себя не чувствовал, сжимая в руке бутылку "Хайна". Когда я сел рядом, он поставил ее на стол.

- Утешали страждущих? Уж очень у вас вид озабоченный, дорогой мой. Постучав по бутылке, прибавил:

- Забудем тяготы земной юдоли...

- Это бутылка из буфетной, Лонни.

- Дары природы принадлежат всему человечеству. Наперсточек?

- Разве только за то, чтобы вы перестали пить. Хочу перед вами извиниться, Лонни. Я по поводу нашей очаровательной кинозвезды. Думаю, всей доброты, какая есть на свете, не хватит, чтобы смягчить. ее черствое сердце.

- Семя падет на бесплодную почву?

- Пожалуй, да.

- Покаяние и спасение чужды нашей прекрасной Джудит?

- Ничего не могу сказать по этому поводу. Знаю лишь одно: глядя на нее, думаешь, сколько повсюду зла.

- Аминь, - отозвался Лонни, сделав добрый глоток. - Но не следует забывать притчу о заблудшей овце и блудном сыне. Окончательно пропащих людей не бывает.

- Надеюсь. Желаю вам удачи в наставлении ее на путь праведный. Не думаю, что у вас будет много соперников. Чем же объяснить, что одна женщина так не похожа на двух остальных?

- Вы имеете в виду Мэри Стюарт и маленькую Мэри? Славные, славные девочки. Даже я, старый маразматик, люблю их. Такие милые дети.

- И они не способны причинить зло?

- Никогда.

- Легко сказать. А если бы они находились в состоянии алкогольного опьянения?