Остров Медвежий

- Доберешься ты туда или нет, не имеет особого значения. Все зависит от погоды и поведения Хейтера. Если придется вернуться, тем лучше, ты мне здесь пригодишься. Если доберешься до Тунгейма, там и оставайся.

- Как я там останусь? Я же отправлюсь за помощью, не так ли? И Хейтер потребует, чтобы я вернулся.

- Если скажешь, что устал и нуждаешься в отдыхе, тебя поймут, я уверен.

Если Хейтер начнет шуметь, потребуй, чтобы его арестовали. Я дам тебе письмо для начальника метеостанции.

- Ах вот как, письмо? А если господин начальник откажется выполнить твое распоряжение?

- Думаю, ты сумеешь найти людей, которые тебе охотно помогут.

- И это, конечно, твои друзья, - посмотрел на меня без особого восторга штурман.

- На станцию откомандирована группа британских метеорологов. Их пятеро.

Но они не метеорологи.

- Естественно, - холодно, почти враждебно отозвался Смит. - Вижу, вы не любите раскрывать свои карты, доктор Марлоу.

- Не сердись. Я не прошу, а приказываю. Такова стратегия. Если ты не подчиняешься приказам, то я подчиняюсь. Тайна, которую знают двое, известна всем. Если б ты заглянул в мои карты, то еще неизвестно, кто был бы следующим. Письмо это я дам тебе утром.

- Хорошо, - произнес Смит, с трудом сдерживая гнев, и с мрачным видом добавил:

- Нисколько не удивлюсь, если обнаружу в Тунгейме и "Морнинг роуз".

- Такая возможность отнюдь не исключена, - ответил я.

Кивнув, Смит отвернулся и направился к печке, у которой стоял Конрад, разливая кофе. Минут десять мы сидели, прихлебывая ароматный напиток и разговаривая о пустяках, затем Смит и Конрад ушли. В течение последующего часа не произошло ничего стоящего внимания, не считая того, что спустя пять минут после начала дежурства Люк внезапно заснул. Будить я его не стал. В отличие от Люка, мне было не до сна, голова разламывалась от дум.

Но вот в коридоре открылась дверь, вышел Лонни. Поскольку, по его словам, спал он обычно мало, факт этот меня не удивил. Войдя в кают-компанию, он тяжело опустился на стул рядом со мной. Выглядел он подряхлевшим и измученным и говорил без привычной шутливости.

- И снова перед нами добрый исцелитель, - произнес он. - И снова он врачует народ. Я пришел, дружище, разделить с вами полнощное бдение.

- Сейчас не полночь, а без двадцати пяти четыре, - ответил я.

- Это для красного словца, - вздохнул Лонни. - Я плохо спал. Вернее, не спал вовсе. Перед вами обремененный заботами старик, доктор.

- Очень жаль это слышать, Лонни.

- Не нужно слез. Как и большая часть человечества, я сам создаю себе проблемы. Быть стариком само по себе плохо. Быть одиноким стариком - а я много лет одинок - и того хуже. Но быть одиноким стариком, который не в ладах с совестью, - просто невыносимо. - Лонни снова вздохнул. - Нынче мне особенно жаль себя.

- Почему вы решили, что вы не в ладах с собственной совестью?

- А потому, что она-то и не дает мне спокойно спать. Ах, дружок, что может быть лучше, чем уснуть без мук. Чего же еще пожелать старику, когда настанет вечер и придет пора уйти?

- Чтобы попасть в кабак на том берегу?

- Не будет даже этого, - мрачно покачал он головой. -Таких, как я, в раю с распростертыми объятиями не ждут. Рылом мы не вышли, дружок, улыбнулся старик, но глаза его оставались печальными. - Пивной бар в. чистилище - на большее я не рассчитываю.

Старик умолк, закрыв глаза, и я решил, что он уснул. Но он прокашлялся и сказал невпопад:

- Всегда это приходит слишком поздно. Всегда.

- Что приходит, Лонни?

- Сострадание, понимание или прощение. Думается, Лонни Гилберт мог прожить жизнь более достойно. Но я понял это слишком поздно. Слишком поздно надумал сказать, что я тебя люблю, какой ты славный человек или что я тебя прощаю. Если бы да кабы... Трудно помириться с человеком, если ты смотришь на него, а он лежит мертвый. Боже мой, Боже мой! - С видимым усилием он поднялся. - Но ничтожная надежда еще осталась. Лонни Гилберт сейчас пойдет и сделает то, что должен был сделать много лет назад. Но сначала я должен вооружиться, влить огня в старые жилы, очистить разум, словом, подготовиться к тому испытанию, которое, со стыдом признаю, мне предстоит. Короче, дружище, где виски?

- Боюсь, Отто унес его с собой.

- Добряк Отто, добрей его не сыскать, только скуповат немного. Но ничего, до основного хранилища рукой подать.

Он направился к выходу, но я его остановил.

- Когда-нибудь вы пойдете в склад, сядете на ящик и замерзнете. Незачем вам туда идти. У меня в спальне есть бутылка. Из того же источника, уверяю.

Сейчас принесу, а вы тут присмотрите. - Присматривать ему не было нужды: секунд через двадцать я вернулся.

Лонни щедрой рукой наполнил стакан, опустошил его в несколько глотков, посмотрел влюбленно на бутылку и отставил ее в сторону.

- Выполнив свой долг, я вернусь и выпью не торопясь. А пока я подкрепился в достаточной мере.

- Куда же вы направляетесь? - спросил я, не представляя, что за дела могут быть у него среди ночи.

- Я в большом долгу перед мисс Хейнс. Я хочу...

- Перед Джудит Хейнс? - невольно удивился я. - А я-то думал, вы и смотреть в ее сторону не желаете.