Остров мира

Ответом Алексу был долгий и громкий смех всех присутствующих. Они собрали купола и решили уходить. Алекс все еще стоял возле места своей посадки, когда заметил среди зелени крашенного металла и ржавчины не крашенного блестящую коробочку, отброшенную новыми хозяевами куполов за ненадобностью. Он поднял непонятный прибор, чтобы рассмотреть поближе. За коробкой потянулся длинный хвост — трос, запутанный в разрезанных ремнях и ранцах.

Что это? Алекс повертел прибор в руках.

Зачем этот трос. Антенна? А все вместе? Радиомаяк? А что за шкала на боку? Настройка?

'Надо взять с собой, — решил Алекс. — С радиомаяком найдут быстрее. Интересно, как он включается и выключается. А! Джим же сказал автоматика. Значит, работает, пока не сядут батарейки. Найдут! Найдут непременно!' Приподняв себе настроение таким образом, он поплелся следом за остальными. Глаза его искали в пейзаже хоть какую-то надежду на благополучный исход, но этот мир металла и ржавчины был чужд выходцу из царства пластиков и других перспективных материалов. Через пять минут ходьбы по бесформенным на первый взгляд жестянкам, настроение опять скатилось вниз. Вместе с легким чувством голода пришло желание ущипнуть себя побольнее и проснуться. Не долго думая, Алекс впился двумя пальцами себе в бок и разочаровался, обнаружив, что продолжает плестись в колонне из полудюжины оборванцев.

Едва шедшие первыми миновали очередной холм, откуда-то со стороны раздались громкие одобрительные возгласы.

— Наконец-то! Митч вернулся! Эй, Дэйв, Митч вернулся! — услышал Алекс из-за груды лома.

Обогнув ее, он увидел странную картину.

Одной большой группой в середине открытого пространства между 'холмами' сидели совершенно оборванные и неухоженные люди, выглядевшие еще более дикими, чем те, что бродили вокруг в поисках чего-то, периодически пиная ногами разные железяки. 'Бродившие вокруг' в целом напоминали тех, что подобрали Алекса. Тот, которого все называли Дэйв, видимо, был главным. Он отдавал приказы, ругался на всех и на нем было больше всего различных металлических предметов.

В одном из них Алекс с трудом узнал электрический фонарь. Другой же предмет, который Дейв постоянно держал в правой руке, не выпуская ни на секунду, вызвал у него искреннее недоумение. Зачем может понадобиться короткая деревянная болванка к которой приспособлены две сваренные вместе металлические трубки? Странные они тут все.

Странные.

Алекс задумался и даже не заметил, как к нему приблизился Митч.

— Эй! — окрикнул он 'интеллектуала в раздумьях'. — Иди сюда!

Митч подвел его к Дейву:

— Это он кричал. Его там чуть не прирезал какой-то старик. Вот нож, Митч вынул из-за широкого ремня, видимо не раз менявшего владельцев, нож старика и протянул ручкой вперед.

Дейв, здоровяк с гладко выбритым черепом, самый старый из всех, если судить по виду, повертел в руках нож и резюмировал:

— Клейма нет. Одиночка.

— Так мы в нейтральной зоне? — удивился Митч. — Разве это еще возможно?

— То, что у первого попавшегося нам не оказалось на ноже клейма банды, это еще не повод, чтобы считать зону нейтральной, — ответил Дейв и повернулся к Алексу.

Тот недоумевал все больше. Какая зона?

Какие клейма? Какие банды? Что это за слова — 'банды', 'убью'?

— Вижу, ты новенький, — произнес Дейв в его адрес. — Меня зовут Дейв, я здесь за старшего. Это Митч, он здесь 'второй номер'. Мы зовемся 'Стальные головы'. А теперь иди к остальным рабам.

— Рабам? — переспросил Алекс, снова не поняв произнесенного слова.

— Туда! — Митч пнул его в кучу грязных и оборванных посреди пустыря и заметил Дейву:

— Слабоумный он что ли?

— Черт с ним, с умом! — ответил Дейв, оскалившись. — Здоров, а это в нашем деле главное.

— Здоров-то здоров, а старик его чуть не прирезал, — хихикнул Митч в ответ.

— Дурень ты, Митч, а еще его слабоумным называешь, — заметил ему Дейв. — Старик сюда ведь не стариком попал, а? А дожить в этих местах до седин не каждый сумеет.

Комаров остановился возле группы людей, лишенных каких бы то и было металлических предметов.

Они сидели молча и рассматривали его, новичка в шортах и противных тяжелых ботинках. Четырнадцать, как сосчитал Алекс. Все небриты и не стрижены, в отличие от 'Стальных голов'. Грязные, одетые в лучшем случае в обрывки формы, которая почему-то была здесь такой модной.

Молча, они изучающе поглядывали на Алекса, пока он пытался изучающе поглядывать на них.

— Неделя, — наконец сказал один в дырявых штанах и не менее дырявой зеленой майке.

— Две, — ответил другой, и они вместе посмотрели на третьего, того, что сидел с ними рядом.

— Пас, — заключил третий.

— Извините, я не расслышал, о чем вы...

— Алекс снова блистал манерами, пытаясь заговорить.

— Они ставят, сколько ты здесь протянешь, — пояснил кто-то. — И я бы хотел, чтобы они ошибались.

Алекс обошел группу, двигаясь на звук голоса, и обнаружил в тени автомобильного кузова, вертикально торчавшего из общей гуды лома, пятнадцатого, самого неординарного с виду из всех. Им оказался мужчина около тридцати пяти или сорока лет.