Остров на краю света

– Добрый вечер, – войдя, кивнул брату Дагельт и направился к чайному столику.

– Почти ночь.

– А там еще солнце… Ты не против, если попутно я буду жевать? – гость утомленно опустился в низкое кресло.

– Это серьезное заявление, – заметил император, со вздохом поднимаясь из удобного рабочего кресла.

Хотя и предпочитал его не покидать, но слушать доклады любил, наблюдая за сменой эмоций на лицах собеседников.

– Можно? – получив разрешение, в кабинет тенью проскользнул секретарь правителя.

Ловко расставил тарелки с холодными закусками и единственным пирожком, разлил по чашкам чай и исчез.

– Начинай, – садясь напротив брата, велел Вальдер.

– Шесть дней назад Анцельс получил послание от леди Сесиль, матери новой королевы.

– Но она же…

– Да. – Кивнул Дагельт, торопливо доедая пирожок.

Теперь можно не спешить… и обстоятельно рассказать все, что видел и понял. И какие сделал выводы и принял решения.

Император слушал молча, не перебивая и не задавая вопросов, но Дагельт знал, все он услышал, все запомнил, и все понял.

– Значит, завтра они будут здесь? А вы подумали, как их лохмотья воспримут во дворце? Придворные? Те же слуги? Случайные посетители?

– Да. Рестон уже добывает приличную одежду, а с утра направит к ним цирюльников. Разумеется, не на остров, мы решили сначала отвести их в один из замков ордена. Поэтому сюда они доберутся лишь после обеда. За это время чиновники успеют приготовить документы и компенсацию.

– А потом освобожденные пойдут воевать с родичами, захватившими их дома и имущество. – ухмыльнулся Вальдер с сарказмом.

– Нет. Туда Лайонис решил отправить отряды магистров. Два-три человека легко разберутся с особо наглыми. Ведь в приговоре у каждого, попавшего на тринадцатый стоит отметка – виновен косвенно. Иначе они сидели бы в башнях или камерах.

– Впервые вижу, чтобы ты так защищал знатных преступников, по чьей вспыльчивости или халатности погибли или пострадали невинные люди.

– Да… я знаю. Но та ошибка неожиданно сделала невозможное, сработала как талантливый воспитатель. Трудности и лишения сплотили их, перековали, заставили изменить прежнее отношение ко многим обыденным правилам и духовным критериям. Теперь это отряд нравственно обновленных людей, причем в лучшую сторону. И я сразу предупреждаю, что сделаю все, чтобы заманить их в Агерн и Сесиль мне в этом поможет. Потому что ты прав, если бывшие узники начнут воевать с мужьями и женами за дома и сервизы, то очень скоро мы утонем в волне новых судебных процессов. Но страшнее всего другое. В этой борьбе они могут потерять едва обретенные принципы.

– Я тебя понял… но хочу это обдумать. Ты идешь домой?

– Нет, ночую здесь. Утром рано вставать.

– Тогда спокойной ночи, твои покои всегда свободны.

* * *

– Никому и никогда бы не поверила… – пробормотала Молли, оттолкнув новенькую керамическую тарелку, – что скажу такую кощунственную фразу: не могу больше есть эти пряники. Объелась.

– Тогда погрызи яблочко, – невинно улыбаясь, напарник пододвинул ей фрукты.

– Завтра, – схитрила женщина и соседи устало засмеялись.

– Ну, раз даже она не может есть, значит пора спать, – Роб решительно поднялся со скамьи и направился к выходу, не забыв прихватить разомлевшую подружку.

Крепко приобнял за талию и бережно повел к первому дому, который занимал по праву старосты. Молли покладисто шла рядом, притулив голову к широкому плечу и, казалось, ничто не сможет разлучить эту дружную пару.

Однако все знали, насколько обманчиво такое мнение. Сегодня они в последний раз спят в одном доме и одной постели, а завтра расстанутся навсегда. Молли вернется к любимому мужу, а Роб – в свой холостяцкий дом, точнее, дворец, если тот, конечно, еще не занял никто из родни.

– Как такое может быть? – однажды сорвался с губ Силь вопрос из тех, какие не принято задавать на этом острове.

Возможно в другой момент Эст его просто не заметил бы, но тогда за дверью пещеры четвёртый день бесновался шторм, навевая тоску и желание чем-то ее развеять.

– Ее муж – весьма известный человек. Талантливый алхимик, артефактор, лекарь, историк и очень обаятельный мужчина, хотя ему уже за двести. Но несмотря на возраст, дамы и девицы вешались на него гроздьями. Однако он не обращал на них внимания. Абсолютно. А Молли была его ученицей и умудрилась женить мастера на себе. Неизвестно, как ей это удалось, скорее всего, взяла измором. – Эст невесело усмехнулся собственной шутке, и продолжил рассказ, – Как бы то ни было, со стороны их союз выглядел удачным, но это была лишь иллюзия. Молли жила в его доме, распоряжалась слугами и хозяйством, встречала гостей и ездила с мужем на приемы, но спала в отдельных покоях. С кем хотела… мужа это не волновало. Лишь бы не давала повода злоязыким сплетникам.

– И теперь она все равно хочет к нему вернуться? – огорчилась Силь, припомнив собственную слепоту.

– Непонятно, на что надеется, – с досадой выдохнул ее напарник, – он ведь сразу забыл про нее и не прислал ни одной посылки.

– А ты… знаешь, за что…? – осторожно спросила Силь и тотчас прикусила язык.