Остров Робинзонов

– Беда в том, – продолжал юноша, – что я не могу с ними заговорить, и хотя ты лучше моего познакомилась с языком тупи, однако едва ли сумеешь как следует предложить им мирные условия.

– Разумеется, но я полагаю, что Ильпа может служить посредницей между нами.

Они позвали индианку. Та была ни жива ни мертва. Она дрожала всем телом в твердой уверенности, что свирепые тукано изменили свой маршрут с единственной целью захватить в плен ее с сыном.

Напрасно Жан с сестрой успокаивали бедную женщину. Все оказалось бесполезным.

– Какая, однако, необыкновенная и относительная вещь – храбрость! – воскликнул наконец молодой Риво, невольно улыбнувшись, несмотря на критические обстоятельства. – Все эти дни и даже не дальше, как сегодня ночью, Ильпа вела себя настоящей героиней, и вдруг лицом к лицу с сомнительной пока опасностью она теряет разом и энергию, и присутствие духа.

Он не подозревал того, что причина необъяснимой боязливости индианки крылась гораздо глубже. Между тем она, хотя и получившая христианское крещение, по-прежнему принадлежала к религиозной секте тупанов, которая гнушается последователей непристойного и грубого культа Журупари. Последний существует не более трех столетий и считается у поклонников Тупана, последователей древнего благопочитания, омерзительным расколом и ересью.

Волей-неволей пришлось отказаться от посредничества Ильпы.

Но если мать не могла побороть своей религиозной нетерпимости и суеверного ужаса, зато сын, более вышколенный своими белыми друзьями, мог заменить ее в настоящем случае.

Поэтому Жан прочитал наставление Сари, как он должен вступить в переговоры с дикарями с высоты марса. Впрочем, ребенок, одетый почти совершенно по-европейски, не мог быть признан своими соотечественниками за индейца на этом расстоянии. Следовательно, тут нечего было бояться.

Маленький рукуйен проворно влез на мачту и с этой трибуны нового образца стал держать речь к непрошеным посетителям.

В их рядах прежде всего водворилось глубокое молчание. Они явно напрягали слух и старались вникнуть в смысл того, что говорил мальчуган. К несчастью, легко было также заметить, что его слова долетали до них только урывками и дикари не могли хорошенько понять их значения.

Когда Сари умолк, шайка разразилась криками и возгласами на всякие лады. И в этом гаме преобладали выражения, непонятные ни мальчику, ни его матери.

Молодые Риво скоро разъяснили себе такую странность. Рукуйены говорили на всеобщем языке индейцев-тупи, «lingua geral», как его называют бразильцы, тогда как тукано понимали только одно свое собственное наречие.

– Нечего сказать, далеко мы подвинулись! – уныло произнес Жан.

– Не беда! – с притворной беспечностью подхватила Жанна. – Существует язык, общий для всех людей, язык знаков.

Не объясняя ничего дальше, молодая девушка сама поднялась на марс. Но прежде она нашла нужным запастись кое-чем для начала. В правой руке у нее была бутылка рому, в левой – длинная нитка стеклянных бус и медных блях, то и другое – самые соблазнительные вещи для взрослых детей, какими вечно остаются все дикари. Жанна размахивала бутылкой и ожерельем перед глазами индейцев.

Тотчас на утесах поднялся настоящий рев. Но было нетрудно заметить, как переменились интонация и характер этих возгласов. Теперь в них не стало слышно ничего враждебного. То были клики радости, безумного восторга. Тукано – мужчины, женщины, дети – протягивали жадные руки, плясали, выкидывая самые нелепые коленца, сопровождая их каким-то ритмическим выкрикиванием.

– Я боюсь, что ты поступила неосторожно, милая Жаннета, – сказал Жан, когда сестра спустилась с фок-мачты.

– Отчего неосторожно? – удивилась она.

– Ведь эти молодцы, чего доброго, вообразят, что у нас здесь целый винный погреб и галантерейный магазин к их услугам. Они разлакомятся и станут требовательнее.

– Ну тогда мы увидим, как с ними справиться!

– А до тех пор нам надо сдержать свое обещание, хотя я не вижу возможности послать им наши подарки через ров, который мы же сами устроили вчера.

– О! – возразила девушка. – Ров вовсе не так широк, чтоб нельзя было перебросить через него пару легких предметов.

– Ну, с ожерельем еще туда-сюда, что же касается бутылки, то, извини, я не могу признать твое средство исполнимым.

– Ее можно хорошенько завернуть, обмотав паклей и соломой.

– Даже и эта предосторожность едва ли предохранит бутылку, когда она ударится о скалистую почву. Надо придумать что-нибудь получше: например, протянуть с корабля на берег канат.

Этот способ передачи был одобрен, и Жан, захватив с собой трос метров в десять длиной, взобрался на перешеек и дошел до самого плотного гребня траншеи. Тут он перебросил дикарям один конец веревки, а другой удержал в руках, объясняя жестами своим противникам, что они должны делать.

Тукано прекрасно поняли, чего от них хотят. Они ловко поймали конец веревки и натянули ее.