Остров Родос – властелин морей

Для паши, пославшего разведку, было неприятным сюрпризом узнать, что рыцари вырыли ров в гетто и возвели временную кирпичную стену. Сведения от дезертиров о кипучей деятельности д’Обюссона навели Мизака на мысль избавиться от него, как пишет аббат (пер. с англ. – Е. С.), «…при помощи кинжала или яда. Для исполнения этого замысла он выбрал двух дезертиров из гарнизона, к тому времени отрекшихся от веры – жителя Далмации и албанца. Эти два ренегата, поощряемые пашой, покинули его войска и проникли в город, притворившись бежавшими из рук неверных… Их с радостью приняли без тени сомнения. Негодяи уже радостно предвосхищали успех своего предприятия: далматинец подкупил офицера стола и только ждал момента привести свой ужасный заговор в исполнение, а албанец, знавший секретаря Великого магистра (это был итальянский рыцарь Филельфус. – Е. С.), обнаружил, что тот недоволен властителем, и открылся ему; показав бумаги с печатью паши, он пообещал ему большие почести в империи [султана] и огромное состояние, если он исполнит то, что говорит албанец от имени паши. Секретарь, как человек великой чести, открыл все Великому магистру; албанец был схвачен и под пыткой выдал сообщника; но, прежде чем их отвели на место казни, толпа разорвала их на куски». Каурсен конкретно пишет о яде, который два турка – ложных перебежчика – должны были дать д’Обюссону. Еще накануне их проникновения в Родос к Мизаку прибыл из Константинополя Али-паша; вот что сказано в жизнеописании д’Обюссона (пер. с англ. – Е. С.): «Мехмед, который начал беспокоиться по поводу осады, незамедлительно послал его возвестить Палеологу, что он сам скоро явится с подкреплением в 100 000 человек и 150 пушками огромной величины. Было ли это правдой или нет, но неверные восприняли это как оракул, возвещающий о победе, ибо само имя Мехмеда наполнило их лагерь радостью… В городе это известие [распространенное ренегатами] произвело противоположный эффект».

А в целом паша, потерпев неудачу у гетто, возобновил атаку на форт Св. Николая. Форт отделял от лагеря турок канал, который требовалось преодолеть, – командующий анатолийскими войсками и зять султана Мерла-бей предложили соорудить понтон от места, где стояла церковь Св. Антония, до форта Св. Николая – надо сказать, что обе постройки стояли практически друг напротив друга, разделяемые лишь морским заливом. Сначала турки, как и положено при строительстве понтонов, укрепили под водой якорь, сделав это, разумеется, ночью, протянули канат и начали работы, пригвождая планки к стволам деревьев, рассчитывая, чтобы понтон был достаточным по ширине для шести кавалеристов, едущих в ряд. Однако английский моряк Роджер Джарвис, наблюдая за действиями врага и первым сообразив, что к чему, поднырнул под наведенный турками понтон к крепости Св. Николая и разрушил все их усилия, перерезав скреплявший сооружение канат и вытащив установленный турками якорь. Смельчак уцелел и впоследствии получил в награду от магистра, которому он представил трофейный якорь, 200 золотых крон.

В полночь 19 июня паша решил захватить форт путем высадки войск с лодок и восстановленного понтона – но его уже поджидал вернувшийся д’Обюссон: предвидя подобную операцию, он вернулся в форт Св. Николая и привел туда подкрепление – пушки и стрелков из мушкетов. Защитники встречали врагов, среди которых были отборные войска янычар, градом стрел, пуль и ядер. Отражать врага помогали пушки родосской крепости и террасы магистерского дворца.

Мизак лично возглавил атаку, поддерживаемый огнем галеонов и постоянно высаживаемыми подкреплениями. Мерла-бей собственноручно убил нескольких рыцарей, прежде чем был убит сам. Заготовленные д’Обюссоном брандеры жгли корабли турок, а огнем полуразрушенной уже крепости Св. Николая была потоплена турецкая галера – одна из четырех военных судов и нескольких транспортов, потопленных этой крепостью Св. Николая. Удачным выстрелом крестоносцы развалили понтон. Море близ крепости Св. Николая было красным от крови, кругом плавали мертвые тела и тюрбаны, чадили остовы кораблей… Потери осаждавших составили порядка 2500 человек командного и рядового состава. Рыцари преследовали турок, рубя на куски. Среди героев того сражения известен францисканский монах Антуан Фраден. Аббат Верто пишет о нем: «Он вбежал с саблей в руках в море по самый пояс, препятствуя повторной высадке неверных; он убил некоторых из них и отрезал им головы». Все защитники форта были ранены, пали 12 рыцарей.