Остров Родос – властелин морей

Оставим на время немца, чтобы обратиться к общему ходу осады. Итак, теперь основной целью турок стал форт Св. Николая, чью оборону возглавлял итальянский рыцарь Фабрицио дель Каретто, впоследствии – третий преемник д’Обюссона на посту Великого магистра (1513–1521 гг.). После турецкого обстрела стена, обращенная к городу, начала сыпаться. Фактически форт был превращен в развалины, но не сдался – туркам не достались даже руины, ежедневно возобновляемые воинами, моряками и женщинами, нашедшими там защиту. Д’Обюссон послал дель Каретто подмогу, которая возвела ему батарею. Далее д’Обюссон подметил, что иногда уровень воды опускается так низко, что турки вброд могут пройти к форту, и тогда по его приказанию на дно были установлены доски с гвоздями. Наконец, осознавая, что от обороны форта Св. Николая зависит судьба крепости, магистр с братом и избранными рыцарями пробрался туда на рыбацкой лодке, чтобы лично возглавить оборону. Он прибыл вовремя – 9 июня паша назначил общий штурм форта. За два часа до рассвета его корабли с десантом под командованием некоего Алексиса из Тарса (сам паша приболел) при благоприятном ветре направились к форту. Турки высадились на античный мол, христиане били по ним из пушек прямой наводкой. Аббат Верто пишет (пер. с англ. – Е. С.): «Великий магистр стоял в бреши, выполняя сразу обязанности командира и солдата. Его доспехи были пробиты в нескольких местах… а камень сбил ему шлем, не ранив его, и он, не обращая на это никакого внимания, взял шлем первого же воина (в жизнеописании д’Обюссона сказано, что после этого его доспехи пробили несколько стрел. – Е. С.). Страх более фатальных случаев заставил рыцарей, не знавших, что значит бояться за себя, весьма обеспокоиться за судьбу Великого магистра; и командир Каретто просил его со всем уважением, во имя всего ордена, уйти и оставить защиту бреши рыцарям. Он ответил: „Это пост чести, который принадлежит вашему Великому магистру, – и добавил, обращаясь к Каретто с улыбкой: – И если я погибну здесь, у вас будет больше надежды, нежели я полагал“, – давая ему понять, что думает о нем как о своем преемнике благодаря его великой доблести». «Жизнеописание» добавляет, что магистр еще пророчески сказал, обращаясь к Каретто (пер. с англ. – Е. С.): «Когда-нибудь ты пожнешь плоды моих трудов».

Рыцари практически своими телами закрыли брешь. Штурмовые лестницы турок отбрасывались вместе с ними, на осаждавших лили кипящее масло, в то время как турки стреляли по христианам из мушкетов и луков. При этом крохотный флот христиан с успехом жег турецкие корабли – судов рыцарей было немного, но это были гребные галеры, не зависевшие от ветра, и кроме того они могли метать знаменитый греческий огонь. Турки были отбиты, потеряв, по данным вице-канцлера Каурсена, полученным от перебежчиков, порядка 700 человек только убитыми, не считая многих раненых и утонувших. Далее вице-канцлер торжественно пишет об окончании данного дела (пер. со среднеангл. – Е. С.): «После этого господин магистр очистил свое оружие и въехал в Родос на могучем коне вместе с товарищами по оружию, словно победоносный император, и вошел в церковь, где была икона Богоматери, называемая Богоматерь Филеримского холма (это место чудотворное), и там он преклонил колени и воздал благодарения… Богу и Богородице за свою победу, после чего проследовал в свой дворец „освежиться“ с компанией».

Тогда паша приказал атаковать сам город в двух местах – напротив еврейского квартала и итальянского поста, которые, в принципе, находятся рядом. Старая стена гетто, хоть и была толщиной в 28 футов, довольно скоро поддалась огню врага. Магистр, передислоцировавшись туда, велел оперативно снести стоящие рядом со стеной дома, выкопать ров и сложить новую стену из кирпича, причем опять же, по свидетельству очевидцев, работали все – от Великого магистра до монахинь и евреек, отлично понимавших, что им грозит в случае падения Родоса. При этом жестокая бомбардировка города из турецких «базилик» продолжалась. В ответ д’Обюссон велел соорудить гигантский требушет, отлично метавший гигантские камни в турок, хотя, по сути, это метательное орудие, созданное либо местным греком (по Каурсену), либо баскским моряком Хуаном Анибоа (по Носову), было по тем временам анахронизмом.