Остров Родос – властелин морей

Теперь обратимся вновь к бесценному труду аббата Верто, повествующему о приготовлениях к осаде (пер. с англ. – Е. С.): «Весь капитул обратился к Великому магистру с просьбой принять командование войсками и распределение финансов и распоряжаться и тем, и другим с абсолютной властью. Это был род диктатуры, которую было решено возложить на него до той поры, пока угроза штурма Мехмеда не будет преодолена… Первым делом он использовал свою власть, чтобы назначить четырех… адъютантов… – госпитальера, адмирала, канцлера и казначея ордена; и рыцарь Рудольф из Вюртемберга, великий приор Бранденбурга, был назначен ответственным по лошадям; Великий магистр во главе этих офицеров каждый день посещал оборонительные сооружения и внешние работы. По его приказу были снесены все дома, построенные у крепости, срублены деревья и снесены храмы Св. Антония и Богоматери Филеримской, которые могли бы быть использованы врагом при осаде. Родосцы не могли видеть, как их деревенские дома и изысканные сады, окружавшие город, уничтожались, без чувства горечи; но общая безопасность была превыше этих соображений, поэтому не пощадили ничего; но перед сносом храма Филеримской Богоматери они перенесли издревле чтимый ее образ в главный собор города. Великий магистр, чтобы не оставить ни фуража, ни пастбищ для вражеской кавалерии, повелел срезать весь хлеб и назначил крестьянам… в какую крепость уходить при приближении неверных… Укрепления, артиллерия, оружие, провизия и доходы – все прошло его инспекцию, и его забота дошла до каждого самого незначительного обитателя». Обращаясь к орденским братьям за пределами Родоса, д’Обюссон писал: «Я призываю вас честью торжественных клятв, данных вами Богу Небес у подножия Его алтаря. Ваша мать зовет вас, мать, вынянчившая вас на своей груди и пребывающая сейчас в опасности. Разве найдется хоть единый рыцарь, который оставит ее на ярость варваров?» На Родос прибыли старший брат магистра Антуан д’Обюссон виконт де Монтей, который с согласия орденского совета стал помощником брата-магистра в военной деятельности, великий приор Франции Бертран де Глюи, Шарль де Монтолон, Луи де Краон, Луи Сангвен, Клод Колон, Матье Бранжелье, Шарль ле Руа и иные французские рыцари, великий бальи Германии Иоганн Доу со своими земляками – командорами и рыцарями; итальянец Бенедикт делла Скала и еще многие добровольцы. Прекрасно осознавая, что с наличными силами вряд ли удастся воспрепятствовать высадке турок, магистр приготовился к глухой обороне; скудость средств, оружия и защитников заставила его подготовить к перенесению осад, кроме столичной крепости, родосские замки Линдос, Монолитос и Фераклос, а также косский замок и крепость Св. Петра в Малой Азии – прочие были покинуты.

Мехмед Второй избрал командующим армией визиря Мизака (Месиха) Палеолога – византийского ренегата из императорской семьи. Мануил Палеолог был сыном Фомы, деспота Мореи, и племянником последнего византийского императора Константина Одиннадцатого (соответственно, родным братом Зои-Софьи, жены русского великого князя Ивана Третьего; т. о. царь Иван Грозный приходится Мизаку внучатым племянником). Однако в 1477 г. Мануил неожиданно вернулся в Константинополь, перешел в ислам и поступил на службу к Мехмеду, причем довольно быстро достиг должности визиря. Султан не зря послал на завоевание Родоса именно его, рассчитывая, что местные греки, возможно, более лояльно отнесутся к императорскому отпрыску, хотя и принявшему ислам, нежели к своим латинским хозяевам. Именно он осуществил разведывательный налет на Родос в декабре 1479 г. и был отбит бранденбургским бальи. Подручными Мизака (будем далее называть его так) также были три ренегата: разорившийся родосец благородного происхождения Антоний Мелигалл, умерший, однако, еще до начала осады, неудавшийся переговорщик с Великим магистром Димитрий Софианос и немецкий инженер и знаток артиллерийского дела Георг Фрапан, более известный в описаниях этой родосской осады как мастер Георгий. Он перебежал к туркам из генуэзского гарнизона Хиоса; как пишет вице-канцлер ордена Гийом де Каурсен, очевидец и летописец осады 1480 г., «…ренегат, человек тонкого ума, проживавший в Константинополе с женою и детьми. И за его тонкий ум и великое мастерство в изготовлении подобных орудий войны (чуть выше Каурсен перечислил их – бомбарды, пушки, кулеврины и серпентины. – Е. С.) получил от турок большое вознаграждение; этот Георг 20 лет назад был на Родосе, чья крепость не была такой сильной, как теперь. И когда Турок (т. е. султан Мехмед. – Е. С.) приказал, чтоб ему начертили город Родос… Георг принес лучший чертеж из прочих (представленных)» (пер. со среднеангл. – Е. С.). Понятно, что, будучи ранее на Родосе, Георг прекрасно знал все укрепления, и для него не составило труда начертить их и преподнести султану. Кроме того все перечисленные выше ренегаты дружно уверили султана, что стены Родоса осыпаются и взять его не составит особого труда.