Остров тайн

— Валюша, а ты, кажется, высказала ценную мысль! — Мореходов встал. Мерно раскачиваясь с пяток на носки, заложил руки за спину. — Совершенно несомненно, что наш Робинзон был образованным человеком… И даже — очень! Почти несомненно также, что мы на острове сталкивались со следами именно его деятельности… Клянусь розой ветров, это был незаурядный человек!.. — Капитан вздохнул. — Найти бы его записки, дневники… Но противоречие, о котором сказал Федя, меня тоже удивляло… А вот твое предположение, Ванюша, оно, пожалуй, близко к истине!

Капитан медленно обошел вокруг костра: постоял в задумчивости, рассеянно глядя на огонь.

— Вот только… может быть, его друзья… «Фэймэз»… — Седые брови сошлись у переносицы. — Нет! Не может быть!

Он подошел к Максимычу.

— Спишь, дружище?

— Нет. Почему? Слушаю… — Максимыч пошевелился, сел поудобнее. — Давайте, действуйте!.. А я тут присмотрю… Чтобы, значит, полный порядок был.

Ребята поднялись.

— Кто-нибудь из нас останется со Степаном Максимовичем, — предложил Дима, — а остальные пойдут на розыски. Можно… — Он хотел сказать, что можно бросить жребий, кому остаться, но подумал, что это может обидеть боцмана, и удержался.

— Только этого не хватает, — буркнул Максимыч. — Я и сам мог бы с вами пойти… Единственно от злости не иду: чтобы, значит, скорее нога в норму вошла. Нужна!.. Так что без нянек обойдемся. Вот карабин — оставьте. И костер притушите. И ничего, значит, не бойтесь. Сюда никто не войдет…

Дима хотел еще что-то сказать, но капитан жестом остановил его:

— Есть, старина! Так и сделаем. — И обратясь к ребятам — Давайте наметим план действий. Сверим часы: сейчас двенадцать часов тридцать две минуты…

У Феди и Вали часы шли точно, Дима подвел свои.

— Отсюда расходятся восемь галерей. Что представляет собою пещера, мы не знаем. Очень возможно, что это своего рода лабиринт с разветвленными ходами, и в этом случае ориентироваться будет далеко не просто. К тому же, вероятно, надо будет обследовать все закоулки…

— Обязательно все надо будет обойти, — заволновалась Валя. — Если даже мы скоро найдем что-нибудь — ну, записки там или дневник, — откуда мы можем знать, что это все? Что больше здесь ничего нет?

Капитан улыбнулся:

— Я это просто так сказал… Конечно, нужно все обойти. И по возможности, составить план пещеры.

— Капитан, — сказал Дима. — Если идти, все время придерживаясь одной стороны, то обойдешь любой лабиринт…

— Это, Дима, не совсем так… Идя по одной стороне, можно быть уверенным лишь в том, что ты благополучно вернешься обратно, не заблудишься… Но этот способ вовсе не гарантирует, что будут пройдены все галереи… Понимаешь? Бывают, конечно, и такие удобные лабиринты, но рассчитывать на это нельзя: дело случая…

— Я предлагаю разделиться, — вмешалась Валя. — Нас четверо — обследуем сразу четыре галереи. А потом соберемся здесь и пройдем остальные три… Вот и узнаем, что это: просто пещера с галереями, или лабиринт!

Капитан с сомнением покачал головой, но Дима и Федя горячо поддержали подругу:

— Правильно! Фонарик есть у каждого… Димин, правда, без стекла, но это ничего, он светит… Зверей тут никаких нет, змей тоже не может быть… Чего ж бояться?

Капитан уступил:

— Пусть будет по-вашему… Только каждый из нас должен будет строго соблюдать условия, о которых мы сейчас договоримся… Хорошо? Соблюдать неукоснительно, несмотря ни на что! Понятно?

Ребята молча кивнули.

— Можно рассчитывать, что будем проходить не более одного-двух километров в час… Так? Через полчаса мы все снова соберемся здесь… Согласны? Отсюда следует, что каждый из нас идет в глубь лабиринта только пятнадцать минут. Ровно через четверть часа — поворот на сто восемьдесят градусов. Ясно? Это будет первое условие. Второе: каждый из нас может сам решить, по какой руке пойдет… Смотря по обстановке. Но раз уж решили — придерживаться этого до конца, пока не повернете обратно. Если решили, скажем, идти по правой руке, так все время и идите. Через пятнадцать минут — поворот на шестнадцать румбов. И обратно идете уже по левой руке. Всем это ясно?

— Ясно!

— Обследуем сперва северные и восточные галереи. Придется, пожалуй, их пронумеровать… — Капитан достал блокнот, набросал кроки зала, где они находились:

— Пусть вот эта галерея будет первой, следующая — второй… Так что входная будет восьмой… Сейчас мы направимся в третью, четвертую, пятую и шестую. Ну — кто в какую?

— По жребию!

Дима написал на бумажках номера, бросил в панаму, потряс ее. Капитан вытащил номер 4, Валя — 6, Федя — 5.

— Ну, а я, значит, иду в третью.

— Дима, дай мне свой фонарь… Ну, ну, не разговаривай! Давай… — капитан потрепал Диму по плечу. — Итак, сейчас двенадцать сорок три. Две минуты не будем считать. Ровно в тринадцать ноль-ноль поворачиваем обратно. Пошли!

Максимыч остался один. Костер потух, только несколько угольков едва различимо тлели под толстым слоем пепла.

Максимыч поворочался, устраиваясь поудобнее, сел повыше, придвинул к себе карабин.

Он сидел лицом к восьмой галерее. Отсюда проникал слабый свет, усиливавшийся по мере того, как глаза привыкали к темноте.