Остров забвения

— Я не знаю, на ком лежала ответственность тогда, поэтому не могу сказать. — Она задумывается. Еще секунду назад Мэрион Стилл говорила тихо, но теперь ее голос становится громким и ясным. — Я только знаю, на ком лежит ответственность сейчас. И это нынешний старший констебль. Мистер Кирон Брайт.

Она вспыхивает от ярости и от боли, когда рассказывает мне, что виделась со старшим констеблем лично и умоляла его снова открыть дело против Ли Рассона.

— Он был очень приятным, — говорит она без тени иронии. — Мы выпили по чашке кофе, он выслушал меня предельно внимательно. Но с тех пор — ничего. Он не сделал ничего.

Пыталась ли она поговорить со старшим констеблем Брайтом повторно?

— О, да. Я пыталась. Но меня просто отбривали. Он никогда не бывает на месте, они не могут меня с ним соединить. Вчера я висела на линии двадцать минут. Я просила его перезвонить мне, но, конечно же, он этого не сделал.

Теперь она отчаялась, что произойдет вообще что-нибудь.

— Ему неинтересно, — говорит мне она, — это произошло еще до него. Он не видит это моими глазами. Полагаю, не стоит его винить.

Но я прекрасно вижу, что она винит. Я могу понять, почему. Я бы задавала точно такие же вопросы.

Почему полиция не произведет повторное расследование убийства милой, очаровательной двадцатичетырехлетней Кимберли Стилл, у которой еще все было впереди? Почему они не проверят, не появилось ли новых свидетельств какого-либо рода против человека, который, как они почти точно уверены, убил Кимберли? Миссис Стилл тихо говорит, что это, наверное, связано с деньгами.

— Они говорят, что у них нет ресурсов. Это ужасно, правда? Что справедливость настолько зависит от звонкой монеты?

Она провожает меня. В прихожей висит еще одна фотография Кимберли — на этот раз веселой девятилетней девочки с хвостиком в костюме Дороти из «Волшебника страны Оз» на Лаффертонской ярмарке.

— Она получила главный приз, — говорит Мэрион Стилл. И нежно гладит фото. — И вот что я вам скажу. Я это так не оставлю. Я буду без конца изводить полицию и всех, кто с этим связан. Я не успокоюсь, пока не добьюсь справедливости для моей Кимберли.

И она говорит серьезно.

Двадцать семь

Людей под завязку. Днем в субботу всегда так, если не идет дождь. Некоторым неженкам хватает плохой погоды, чтобы не приезжать.

Он занял стол у стены, и это давало преимущество. Только с одной стороны можно подслушать, а эта парочка точно не будет — они были слишком заняты своей склокой, и склоку уже заметили. Сейчас подойдет ближайший надзиратель с очередным предупреждением. Какой смысл приходить на свидание и начинать скандал сразу, как только уселся?

Он посмотрел на собственный стол. У него не было подружки. Минус один повод для беспокойства. Сегодня приехал Дэйв. У Рассона было четыре брата. Алан вообще к нему не приближался, Джим сейчас плыл на контейнеровозе на полпути от Южной Африки, так что это всегда был либо Льюис, либо Дэйв.

Минут пять они говорили о всякой ерунде. «Видел отца?» «Как твой пацан?» «Чем там опять недовольны Хаммерсы?» «Я принес тебе твоих ирисок».

А потом Дэйв сказал:

— У меня тут еще кое-что… — И начал рыться в карманах. Его еще будут обыскивать, любые бумаги и газеты они вскроют и перетряхнут, но вообще к бумажкам и журналам относились нормально, потому что туда особо ничего не спрячешь, только если не приклеить куда-нибудь пакетик, но Ли не употреблял наркотики и не участвовал в бартере. Он очень мало что считал постыдным, но наркотики возглавляли этот список. Никому никогда не приходило в голову спросить, почему убийство — это нормально, а кокаин — нет. Его вообще редко о чем-то спрашивали.

Наконец, Дэйв достал сложенный лист и положил перед ним. Ли посмотрел на него.

— Можешь прочитать сейчас, если хочешь.

— Что это?

— Там про… тебя и эту девчонку… Кимберли. Кимберли Стилл.

На лице Ли не отразилось абсолютно ничего. Он пододвинул сложенный лист к себе, сложил его еще раз, а потом еще раз. Сплющил и убрал в карман штанов. Надсмотрщик глянул на него. Ли снова достал бумажку, развернул ее, распрямил, помахал ею в воздухе. Повернул одной стороной. Потом второй.

Мужчина снова переключил внимание на парочку у двери.

В комнате было тепло и пахло человеческим телом. Здесь были дети, младенцы в грязных подгузниках, старики с пакетиками сырных и луковых крекеров. Ли прикрыл глаза. Его брат подался вперед, упершись локтями в металлический стол.

— Помнишь Эша Алабаму?

— Нет.

— Конечно, помнишь.

— Нет.

Дэйв вздохнул.

— Ладно. Неважно.

— Что?

— Если ты не знаешь, кто это…

— Господи, тебе нужно о чем-то говорить, ну расскажи про этого Эша.

— Спер «Ягуар» и впечатался в нем в дерево.

Ли пожал плечами.

— Бывает.

— Тебе нужно что-нибудь, пока нет звонка?

— Нет.

— Можешь передумать, как прочтешь, что в газете.

Парочка по соседству разбушевалась настолько, что парень внезапно подскочил и перевернул стол, швырнув его в сторону своей подружки. Надзиратели засуетились, а потом прозвенел звонок.

Дэйв поднялся.

— Береги себя.

Ли закатил глаза.