Остров забвения

— О, да.

— Тогда поясните.

— Определенные камеры маркируют.

— Не совсем.

— Извините, нет. Я имела в виду, определенное время.

Серрэйлер откинулся в кресле. Он знал, что отнесется к ней более снисходительно, чем большинство старших офицеров полиции, и что, если бы она быстро не исправила свое поведение с другим, для него это могло бы оказаться непростительно. Они не были плохими людьми, злыми или нетерпеливыми, и все они тоже когда-то поднимались с самого низа, в начале пути. Но до сих пор существовало большое предубеждение к быстро выскочившим офицерам, пролезшим с помощью образования, так что им всегда были готовы подставить подножку, чтобы выставить дураками. Если он ничего не скажет ей сейчас, будет хуже, и очень скоро.

Она сидела и гордо смотрела на него сквозь очки в черепаховой оправе.

— Констебль Монро, послушай. Ты работаешь констеблем несколько месяцев. Отлично. Ты не могла изучить все аспекты — и даже большинство — и не можешь знать всего. Нет ничего постыдного в том, чтобы это признать. Существует масса вещей, которые мне до сих пор неизвестны. Это же относится и к остальным офицерам в этом участке. Так что давай начнем сначала. Ты понимаешь, что конкретно значит «пометить запись» в контексте работы с камерами наблюдения?

— Видимо, не до конца.

— То есть «нет»?

Она дерзко посмотрела ему в глаза и не отвела взгляда.

— Очевидно.

— То есть «нет»?

— Да, босс.

— Отлично, разобрались. Сейчас поймешь, это очень просто. Полиция не сталкивается с этим каждый день, хотя такие случаи не редкость. Возьмем это конкретное дело — исчезновение Кимберли Стилл примерно пять с половиной лет назад. Насколько хорошо ты с ним знакома?

— Вообще не знакома.

Саймон открыл свой ноутбук.

— Вот — эта страница и следующая. Прочти, чтобы войти в курс дела. Я принесу кофе. Черный? С молоком?

— Чай. Эрл Грей, пожалуйста. Черный. Он есть в автомате.

Его задержала пара людей, захотевших его поприветствовать, и когда он вернулся в кабинет размером с доску, которую он умыкнул для демонстраций, констебль Монро уже более или менее ознакомилась с этим холодным делом.

— Есть несколько вещей, которые согласно процедуре должны были сделать, но я не нашла об этом никаких записей.

— Все верно говоришь. Поэтому мы здесь. — Он поставил перед ней пластиковый стаканчик с чаем.

— Спасибо, босс. С меня 90 пенсов.

— Я угощаю. Так что насчет пометок?

— Я поняла. Получается, мы надеемся, что каждая запись каждой муниципальной камеры, датированная третьим июня, была заморожена — то есть «помечена»? Их никогда не должны стирать, хотя иногда они это делают даже с цифровыми записями, если материалы совсем устарели. Я как раз открываю хранилище архивных файлов.

— Хорошо. Найди материалы и проверь, все ли они были отмечены и запрошены. — Он отпил свой кофе, наблюдая, как она бегает пальцами по клавиатуре, не теряя концентрации. Она явно была экспертом, а им их очень не хватало. Как часто он видел, как неуклюжие пальцы натужно стукают и нещадно бьют по несчастным клавишам!

— Ну, вот… Кажется, отметки работают. Теперь нам остается только найти нужные камеры — есть база. Я должен получить к ней доступ?

Он заметил, что она не огрызнулась, не сказала, например: «попробуйте».

Через три минуты информация была на экране, и количество подходящих им камер сузилось до четырех.

— Эту мы можем отбросить, — показал на одну Серрэйлер. — Она на Виктория-стрит, с задней стороны, и отвернута от парка. Эта на главном входе, она для нас сейчас тоже не представляет особого интереса.

— Значит, эти две — 245 и 248?

— Мы можем посмотреть только помеченный день?

— Третье июня… Наверное, можем — собственно, поэтому их и отмечают. Чтобы никогда не удаляли.

— Ладно — можешь найти дату? Это в белом окошке сверху, над картинками.

Она нашла.

— Это экономит столько времени! Хорошо, что я в руках профессионала.

Она совсем незаметно улыбнулась.

Они начали внимательно просматривать всю запись того дня, когда пропала Кимберли, с двенадцати часов и одной секунды. До трех часов ночи вообще ничего не происходило, потом пробежали лисица и кошка. Потом снова ничего. Постепенно дневная активность усиливалась, и они могли это наблюдать, одна картинка сменялась другой: фургоны с доставкой, идущие или едущие на работу люди, дети, бегущие в школу, почтальоны, еще машины доставки. Много моментов полного затишья — это было не самое оживленное место. Они добрались до четырех часов дня, и никаких признаков машины у боковых ворот не заметили. Камера была отвернута от тротуара.

— Машину могли оставить вот на этом участке — отсюда и досюда, — и камера бы ее не захватила. Тут видно, как заходят люди, но целиком кадра не получается. Если мы хотим посмотреть на это место, нужно проверять камеру у выхода к домам. Она могла поймать кусок дороги и пешеходной зоны, но не факт. По закону подлости мы всегда пытаемся обнаружить какую-то активность на одном маленьком участке, не попадающем ни на одну из камер.

Но на записи с камеры за 3 июня, в 13:11, им повезло.

— Смотрите, босс, — Ферн Монро нажала на паузу.