Островок Вневременье

На Автолыча страшно смотреть. Бледные губы подрагивают, в глазах – точка абсолютная, как у потенциальных самоубийц.

– Чего? – чуть не шепотом спрашивает.

– Обошлось. Двигаем дальше. Судя по всему, похожего на нашу кибитку аппарата в розыске не значится. Доки не спрашивал.

– Уф!

У напарника даже щеки порозовели. Закуривает. Я, в виде исключения, составляю ему компанию, только приоткрываю окошко, чтоб дым не ел глаза. Мы обычно смолим по очереди, чтоб в копченую колбасу не превращаться, но в редких случаях и совпадаем.

– Еще бы Ижевск пройти.

– Пройдем, скорее всего.

Да наверняка пройдем. Вся моя интуиция радостно хихикает про ближайшие километров четыреста, а не только про Ижевск. Вот про Пермь с уверенностью пока не скажу, но и туда доберемся без проблем, полагаю.

В дороге я интуиции верю гораздо больше, чем любым приметам. И если она говорит при пустой встречной полосе: «Не обгоняй!» – буду плестись сорок за каким-нибудь паровозом-длинномером. И бывало, что какой-нибудь грузовой олух вырвется из ниоткуда. Видишь его и убеждаешься, что лучше интуиции довериться, чем размазаться о борт убитого колхозного ЗИЛа. Короче: не уверен – не обгоняй.

Чем дальше от Татарстана, тем легче дышится.

– Ни татар б…ских, ни б…ей татарских, – вспомнил Автолыч древний анекдот и впервые за сегодня улыбнулся.

У меня отлегло. Хоть начал приходить в себя, а то с таким депрессняком и кондратия повстречать легко.

– У нас пожрать чего осталось?

– Жрать – дело свинячье.

Автолыч заглянул в пакет и извлек на свет божий остатки наших пиршеств. Отдельно возникла полуторалитровая бутыль колы. Больше половины коричневой жидкости повышенной сахаристости в ней точно оставалось. Мы приступили к трапезе. Хлеб по краям уже превратился в сухарики и царапал нёбо, а вот колбаса от лежания стала только лучше. Сырку плавленому вообще ничего не сделалось. Да и что может случиться за пару дней с этой замазкой для окон?

Симпатично так полдник прошел, на ура, можно сказать. Покончив с перекусом, заскочили на приличную заправку подкормить машинку. Потом еще добавим у Ижевска где-нибудь. Не хочется словить какой-нибудь левяк в глубинке. Помню, как несчастный мотор звенел после непонятной бурды, едва даванешь посильней на газ. Да и из бака воняло тухлыми щами. Года два назад заправлялись где-то, но где – запамятовал. А, нет, вот же у татар и заправлялись. У них там все позакрыто было отчего-то. Только в одном местечке пятилитровую банку за две цены взяли, а в другом – на эти самые щи и нарвались. И ведь не просто на трассе дело было, а в самом что ни на есть большом населенном пункте, название которого уже не вспомню. Теперь ученые. Лучше следить, чтоб стрелочка указателя сильно за половину не падала. Едва начала – идем на заправку.

Чем мне нравятся удмуртские трассы – их не пытаются отскрести до асфальта и ничем не поливают, не посыпают, кроме как на затяжных подъемах. Просто разгребают к обочинам снег, оставляя широченную, раза в полтора шире летней, сверкающую трассу. Льда полно, снега. Тормозить на таком покрытии – дело тухлое, а развернуться поперек – влегкую. А вот равномерно двигаться под стольничек – самое то! И красиво, и светло, и легко. Места для обгона полно. Вроде бы даже и на встречку не выходишь. Ну, тут без азартных местных асов тем более не обходится.

Прижимаюсь к обочине – мимо в снежном облаке пролетает темно-синяя молния. Обошел лихо, но вдруг задергался, пошел вихлять. Отпускаю газ: сбрасываю скорость на всякий. Тут к гадалке не ходи – словил чувак ритмический занос

– Ща состоится, – киваю головой на обгонявшего.

– Ага, вижу, – кивает Автолыч.

      Машина рыскает раз, другой, третий по нарастающей— и носом в сугроб. Снег как от взрыва метнулся и только зад с надписью «Орбита» с дороги остался виден, все остальное зарылось. Останавливаюсь, включаю аварийку подаю задом. Вылезаем. Сугроб мягкий, вряд ли повреждения суровые будут. Словно в подтверждение, со стороны, где должна находиться водительская дверь, обрушивается лавина и появляется довольный ас. Не расстроенный, не задумчивый даже, а сияющий, как начищенный пятак, водила в костюме и при галстуке.

– Ты как? – спрашиваю.

– Да нормуль! Видал, как меня швырнуло?

Чудик светиться весь от счастья начал, словно не авария у него, а трюк каскадерский удался.

– Дернешь?

– Не вопрос, – меня как-то зацепило настроение парня, задышалось куда веселее, нежели утром.

Цепляю его за колечко, осторожненько тяну. Автолыч помогает руками. Выдернули морковку эту синюю из сугроба. Никаких повреждений на глаз не заметно. В салоне тетка какая-то недовольная обнаружилась на заднем сиденье и раскрасневшаяся деваха, тоже, похоже, заходящаяся от счастья. Нет, не понимаю здешних людей, но тащусь от них! Так радоваться жизни во всех ее проявлениях не все умеют. У меня, например, не получается.

Денег, понятно, не просим, нам и не предлагают. На трассе в порядке вещей помочь ближнему. Сегодня ты поможешь, завтра – тебе. Случаются и козлы, не без этого, но правильных людей куда больше.