Островок Вневременье

Я разбавил кипятком коричневый порошок. Кофем-таки запахло – не зря, выходит, нехилая цена и банка стеклянная. На вкус тоже ничего. Не шедевр, но и далеко не отходы шинного производства из вечной красной банки. С сахарком, да под сигареты – потянет.

Вечер приближался неумолимо, но с некоторой ленцой. Тому способствовало очистившееся от туч небо и белый снег. Однако фонарь, который зачем-то яростно заливал мертвенно-голубоватым светом угрюмые помойные баки на углу, уже зажегся. Сперва, как водится, тускло-фиолетовым, но к темноте разойдется и засветится на всю катушку.

Помню, у нас похожий ртутный трудяга был «на плитах». Такое местечко сбора, долговременная времянка. Уж какого лешего бросили вдоль дороги стопку из бетонных плит – не ведаю, но к точкам рандеву «Маленькая полянка», «Большая поляна», «Высоковольтка» и «Закрытое шоссе», добавились «Плиты». Местечко отличное. Тем более что бетон нагревался за день и долго оставался теплым. Собственно, я почему вспомнил. Над плитами нависал как раз такой мертвячий фонарь, только с приделанным к основанию железным ящиком. А в стенке ящика было отверстие, за которым поблескивал глазок фотоэлемента. И когда требовалась темнота, чтоб потискать девчонок, например, то подносили к отверстию огонек зажигалки. Внутри ящика гулко бабахало реле, и фонарь отрубался, как, впрочем, и все его собратья, стоящие вдоль трассы чуть не до середины деревни. Примерно минут двадцать страж электричества дулся на нас за обман, а когда время заканчивалось – ящик оживал, грохал релюшкой, и весь ряд принимался потихоньку разгораться.

Я дернул еще чашечку кофе под очередную сигарету. Звук в плеере поплыл, пришлось переключиться на радио. «Сонька» послушно выловила на местных частотах какой-то дыц-дыц-дам. Пошарив в эфире, я так и не обнаружил ничего стоящего. Рок в Екатеринбурге, похоже, был не в почете, что странно. Как-никак тут зародилось немало интересных групп. Даже навскидку – те же «Наутилус», «Агата Кристи», «Чайф»… А радио с рок-н-роллами нет. Эх, придется жертвовать на рок-культуру еще комплект батареек.

Я воткнул элементы питания в волшебную черную коробочку и поставил кассету «Наутилуса». Включились «Бриллиантовые дороги», и снова меня унесло в какую-то колышущуюся бесконечность. Нет, как же хороши стихи Кормильцева! Хотя если на чистоту, в «Урфине Джюсе» они звучали иначе, не вкусно. А с Бутусовым у них в одно касание получилось. Случилось же, что две судьбы пересеклись и породили нечто мощное, странное и манящее, изменив жизнь сотен тысяч людей. Жаль, что редко получается столь хорошее сочетание.

Время пролетело быстро, пора было идти встречать Машу. Еще одна красивая ночь перед рабочим утром. Эх!

По дороге домой я рассказал подруге про визит соседки. Машка грозно сверкнула глазами, поджала губы. Все движения ее стали резкими, она выдернула руку и быстро зашагала вперед. В этой миниатюрной, улыбчивой и доброй девушке вдруг проснулась фурия, а вокруг нее заплясали высоковольтные разряды. Прикоснешься – испепелят! Но как не рассказать-то было? Все равно на месте все выяснилось бы, а на улице хоть мороз немного ее остудит.

– Эй, да не было у нас ничего!

Она обернулась и я резко остановился, едва не наткнувшись на стену огня. Взгляд жег напалмом. Жуткое дело! Она отвернулась и вновь зашагала к дому. Ладно, там все выяснится. Объясню, почему не мог я послать раз и навсегда красотку из соседней квартиры, чтоб не совалась. И не только воспитание, мать его, не позволяет, но и чисто практические соображения. А возможно, Машка не постесняется, сама все выяснит у первоисточника проблемы. И объяснит хорошо. Полагаю, у нее отлично выйдет обломать рога настырной особе, чтоб повтора не случилось.

Я правильно прикинул: с Кариной разговор у Маши состоялся-таки. Не сомневаюсь, что серьезный. Переговоры прошли на лестничной клетке, но при этом удивительно тихо.

– Она больше не придет, когда меня не будет, – уверено сообщила Маша и улыбнулась.

У меня сразу отлегло. Улыбка означала, что с меня сняты все самые черные подозрения и виновник происшедшего определен. А потом мы встретили ночь. И встретили утро. Счастливые, невесомые, пусть и не очень отдохнувшие, отправились заниматься дурацкими, если вдуматься в суть дела, работами.