Освободитель

Полчаса спустя мы подошли к каменному приземистому одноэтажному особняку, обнесённому высоченным и тоже каменным забором. Двое легионеров тут же стали на щиты и аккуратно заглянули во двор. Один из них знаками показал, что во дворе два человека. Я провёл пальцем по горлу, и тот понятливо кивнул. С другом они тут же подхватили арбалеты, вжикнуло, и пятеро омоновцев бесшумными тенями перемахнули через забор и открыли ворота. Мы проскользнули во двор. Мох отправил два десятка вокруг дома, ещё один десяток подошёл к двери. Первый омоновец распахнул дверь, и легионеры ворвались в дом. Послышался шум, звуки ударов, и уже через несколько минут омоновцы выволокли из дома пятерых. Двое – явно слуги. Ещё трое – огромный мужик, судя по всему сам барон, женщина и молодой парень.

– Это барон Вал, его супруга Фелисия и тот самый шевалье Стэн Крипт! – зашептал мне на ухо глава шторнской Тайной канцелярии.

– На ловца, как говорится, и журавль как синица, – радостно произнёс я. И обратился к барону: – Гражданин Вал. Вы обвиняетесь в растратах, саботаже, злоупотреблении служебными полномочиями, убийствах и грабежах. Есть что сказать в своё оправдание?

– Ты кто, покойник? – прорычал барон, ворочая связанными за спиной руками.

– Герцог Белогор к вашим услугам, – мило улыбнулся я, и барон малость взбледнул. – Итак, повторяю свой вопрос: вам есть, что сказать в своё оправдание?

– Да пошёл ты! – сплюнул барон.

– Ответ принят, – кивнул я, – Ответ не верный. Властью, данной мне Императрицей Лесании Изольдой первой, приговариваю барона Урье Вала к смерти! Исполнить!

Один из омоновцев взмахнул мечом, и голова барона, слетев с плеч и радостно подпрыгивая, подкатилась к ногам главы Тайной канцелярии Перкосу. Тот брезгливо оттолкнул бывшую часть барона Вала ногой, и тут же полез за платочком, чтобы вытереть запачканный кровью сапог.

– Шевалье Стэн Скрипт, – обратился я к юному дворянину: – Вы обвиняетесь в саботаже, поджогах, убийствах и грабеже. Вам есть, что сказать в своё оправдание?

Шевалье нервно дёрнулся:

– А это разве спасёт меня?

Я пожал плечами:

– Зависит от того, что скажете.

– А что сказать? – с нервной гримасой ответил шевалье: – Во всём перечисленном я виновен. Могу лишь сказать, что выполнял приказы своего сюзерена графа Ростовала.

– Отлично, – я повернулся к Перкосу: – Советник, пусть ваши люди опросят шевалье, тщательно запишут показания, и поместят его в темницу.

Взглянув на нервные кривляние Стэна Крипта, добавил:

– Будете откровенны, суд вполне может оставить вам жизнь. Насчёт свободы и дворянского титула ничего обещать не могу, сами понимаете.

Шевалье кивнул, и омоновцы тут же увели его.

– Баронесса, – я обратился к жене Вала, с ужасом смотрящей на убитого мужа, – Приносим извинения за доставленные неудобства. Но ваш муж совершил несколько коронных преступлений. Вас опросят работники Тайной канцелярии, после чего вы сможете заняться похоронами вашего супруга.

Я развернулся и вышел со двора. Ещё полчаса ходьбы по будто вымершему городу, и мы прибыли особняку Жека Хлесье. Всё повторилось за одним исключением. Жены у барона не было, а в подвалах его дома мы нашли трёх истерзанных, полузамученных и прикованных к металлическим кольцам, вмурованным в стены, девиц. Одну из них – дворянского происхождения. Тут я уже не стал стесняться. На месте приговорил барона к повешению, и, не дрогнув глядел, как омоновцы быстро приводят приговор в исполнение, вешая извращенца на воротах собственного дома. А когда возвращались под утро во дворец, на нас… напали.

Бóльшая часть моих людей продолжала обеспечивать работу Тайной канцелярии. Её работники во главе с Кертом Перкосом, получившие карт-бланш и высочайшее соизволение, будто с ума сошли от рвения. После показаний задержанных, брали с собой десяток-другой омоновцев, и мчали на новый адрес, арестовывать и допрашивать причастных. Я одобрил рвение главы тайной службы, и пошёл по дворец отсыпаться. Меня сопровождали два десятка омоновцев во главе с Мохом. И метрах в пятистах от дворца, на одной из улиц вдруг раздался свист тетив. Мох, шедший рядом со мной, упал с пробитым стрелой горлом. Рухнули ещё около десятка омоновцев, а из-за домов спереди и сзади хлынули на нас около сотни вооружённых людей.