Освоение одиночества. О чем молчат любимым.

На уровне понимания и заученного поведения человек, например женщина в пустоте знает, что она должна отзываться на ваше хорошее отношение и благодарить. Она и «отзывается». Старательно, и изо всех сил, как научена или как сочинила, иногда изощренно, даже артистично, демонстрирует благодарность. Искренне разыгрывает яркие ответные оргазмы, которые ей не нужны с вами, но успокаивают, доказывая, что все у вас лучше, чем у всех. В действительности же она от этой своей игры в благодарность, в праздник, в счастье с вами, устает. Кромешно устает от вас. Иногда до озноба. А вашей непонятной ей теплотой стеснена, словно спелената, связана по рукам и по ногам. Ваше открытое неравнодушие ничего ей не дает, только обязывает, лишает свободы. Она, повторю, знает, что должна благодарить, и отрабатывать вам тем же.

В таких же отношениях мужчина в пустоте знает, что он «должен удовлетворить» ваши «физиологические надобности», но делает это снисходительно, будто не для себя, а в уступку вашей слабости или из необходимости рожать детей, безучастно, и уж конечно без благодарности, а иногда и с презрением к вам. Он будто проституирует.

Неболевые ощущения человека в пустоте вне поля его внимания.

Боясь боли, он ориентирован только на нападение, на опасные сигналы.

Человек в пустоте - это человек в неосознанном страхе всего, в страхе перед всем нужным. В страхе нуждаться, быть зависимым и терять.

Для него опасны доброжелатели. Не опасны только враги.

Отсюда и фригидность и импотенция, ...и всегдашняя внутренняя одинокость.

Человек в пустоте не умеет брать. Благодарно, активно брать, чувствовать, что берет, и сознавать что взял. Ваш оргазм его пугает необходимостью отвечать невозможной для него искренностью, открытостью, страшит страхом зависимости и потери. Поэтому он и обесценивает любую живую вашу отзывчивость раньше, чем ощутил ее. Превращает в своем переживании вашу открытость в слабость, низость, «физиологию», безволие... Снижает в своем представлении вместе с вашей искренностью и вас. Он спешит с вами «расплатиться»...

Фактически человек в пустоте у всех все берет, но ничего не использует, ничем не согревается, ничего не возвращает никому. Он тратит вашу жизнь, жизни всех, без смысла для себя, как в прорву!

Его защита - это защита от всего доброго, пропускающая только злую информацию, которая для него менее опасна. К агрессий он готов.

Выбрав, что выбрал, всегда готовый к отпору, человек в пустоте совсем не подозревает, что, отгородив, казалось бы, себя от зависимости и потерь, отказавшись ради ощущения покоя от участия в своей человеческой стае - от любви, он, не заметив того, отказался от всего здорового и спасительного, что эта стая дает. Не заметил, что, пропуская в себя только разрушительное (эмоциональный мусор), оставил себя без всего выравнивающего, стабилизирующего, без всей той доброй энергии, которую каждый черпает у всех. Не знает, что, избежав непрерывного труда пребывать в отзывчивом и открытом эмоциональном контакте с людьми, обрек себя собирать одни только отрицательные эмоции со всеми их телесными проявлениями. Бессознательно выбрал постоянное состояние дистресса, то есть накопление болезней тела... А с ними и страданий души.

Чувствуя эту его муку, вы маетесь!.. Не в силах терпеть его саморазрушения, вы хотите помочь!

Ваша просьба, ваш крик, обращенный к человеку в пустоте... - как отчаянный поцелуй спящей царевны в гробу:

— Почувствуй! Почувствуй собой, что ты у меня вызываешь! Мою перед тобой беззащитность. Мой от тебя оргазм!... Я же тебе не враг!

Но вот это - неправда!

И этот ваш вопль, и этот поцелуй - неправда! И жестокая!

* * *

Ваше желание разбудить спящую царевну только ваша проблема!

Царевне хорошо в гробу!

Ей там больше ничто не грозит и спокойно.

Проснись она от вашего поцелуя, и окажется снова в мире беспрерывной для нее и бесконечной боли, от которой сама она пока ничем не защищена.

А поскольку никто, кроме самого человека, защитить его от его жизни не в состоянии, постольку - защитить ее от болевого шока при пробуждении не сможете и вы.

Ее сон, ее заменяющая самоубийство, отгораживающая от дающих силы эмоциональных отношений людей бесчувственность - для нее единственное доступное ей средство самозащиты!

Ну, в самом деле!

Почти с младенчества все ее нужды за нее и без ее участия удовлетворяли или не удовлетворяли ее воспитатели.

Равнодушные к самим себе, они своим безразличием к непоказной, незнакомой им и пугающей их ее самобытности, словно спеленав, затормозили осознание и самостоятельное осуществление ею почти всех ее естественных импульсов. Несчастливые воспитатели натренировали только стремление обратить на себя внимание, заслужить или иначе завоевать их одобрение - понравиться, и ждать или требовать награды.

Она никогда не узнавала и не знает ничего из многообразия и противоречивости своих подлинных потребностей. Никогда не удовлетворяла их сама.

Почти ничего не знает про себя.

Почти ничего не знает про окружающих.