Освоение одиночества. О чем молчат любимым.

Татьяна Васильевна взглянула на меня и вопросительно улыбнулась.

Лера Александровна, вначале попытавшаяся пристроиться к ней как дитя к учительнице и занимавшаяся некоторое время искательством, це встретив никакой поддержки, с досадой отвернулась.

Хотела обидеться на Татьяну Васильевну.

Но та сидела напротив открытая и любопытная.

Лера Александровна передумала. Стала смотреть в окно позади своего «терапевта». Там желтела стена дома напротив. С параллельной улицы свисали ветки с редкими, забывшими опасть листьями...

Пол становился ровным.

Я понял, что искал почувствовать в Лере Александровне женщину, девушку, девочку, наконец.

Это ожидание известного и досада на его отсутствие, как теперь к моему удивлению выяснялось, а потом и еще одно, мало понятное мне, мое свойство и мешали мне чувствовать соседку слева.

Новое ощущение было неожиданным, нелогичным и... Но дело даже не в этом... Ощущение было обескураживающе неловким. Мне было непозволительным даже допускать такое.

Когда рядом со мной женщина, я чувствую ее в той или иной степени желанной или нежеланной. Последнее мне неловко, но я, чтобы ее не задеть, могу держаться от нежеланной женщины подальше, эмоционально закрыто или заполнить пустоту волнением, которое она могла бы вызывать, если бы...

Рядом же с Лерой Александровной я как мужчина не чувствовал ничего вообще!

И не мог заполнить это «отсутствие присутствия» никакой эмоциональной галлюцинацией!

Это мое мужское нереагирование вызывало непозволительную для меня жалость к ней, а потому и чувство вины.

И вот, отвернувшись следом за ней к окну, я неожиданно, нечаянно, но ясно, ощутил того, кто сидел слева от меня.

Может быть, мне помогла какая-то каверза, неуловимая хулиганская выходка в движении или улыбке Татьяны Васильевны? Но тот, с кем я, наконец, чувствовал ясную границу, не был ни девочкой, ни девушкой, ни женщиной!..

Мне почудилось..., что я сижу рядом с жилистым и энергичным парнишкой лет двадцати!

Я снова обернулся к ней, чтобы проверить себя.

Ощущение было настолько ясным, что в этот момент, не знай я Леру Александровну, я бы поверил, что рядом со мной переодетый юноша!

Так ощущать женщину мне было не только не представимо, но и очень неловко. Это и мешало чувствовать ее.

Я преодолел неловкость и сел удобно. С парнем у меня не было никаких проблем. Он был подвижным и живым.

Я снова подумал. Нам кажется, что многие «деловые женщины» живут в мире, где нет мужчин - не замечают нас. А в действительности, это нам удобно, не замечать, что наша земля это еще и планета женщин.

Мы не хотим замечать женщину во всем, что нам в ней не удобно. И, чтобы остаться с нами, она превращается в «парнишку». Как в «Гусарской балладе».

Может быть, чтобы быть женой ее мужа Лере Александровне легче согласиться на такое «гомосексуальное» общение с ним, чем явить себя женщиной?!

Может быть, превратив себя в мальчишку, она стала идеальным сексуальным партнером своему мужчине-подростку?!

Лера Александровна встряхнулась мальчишечьим движением, повела, разминаясь, плечами и поблагодарила.

После этого марафона они с мужем и грудным ребенком поедут кататься на лыжах в Альпы.

Следовало снова меняться местами...

ЖЕНЩИНА УШЛА.

«Какою робостью полна
Твоя усталая бравада,
Как будто быть осуждена
Ты всем - Надежда и Услада ?!
Как затаенно ненавидеть
Тобой обласканных должна

И как себя меж ними видеть

Изгнанницей обречена.
И, осязая пустоту,
От равнодушных жертв устала,
Ты силы ищешь в зге Астрала,
А не во мне, сидящем тут!»
Лед одиночества. 1980 г.

Женщина ушла с марафона.

Та самая деликатная специалист по РК.

Собственно она никуда не уходила. Просто вчера ей очень повезло: в марафоне участвовали еще двое таких же дельных, как и она, и таких же, как она, со всеми предупредительно деликатных людей. Молодой, хорошо «накачанный» мастер спорта по вольной борьбе - хирург, доцент кафедры, и уже знакомая нам руководительница крупного организационно-методического центра.

Они друг друга сразу ото всех отличили. Сразу, впрочем, неназойливо, но постоянно, друг друга старательно обихаживали. Весь день обменивались взаимными моральными поглаживаниями. При всяком случае, скромно и как бы невзначай рисуясь друг перед другом, они ласково не заметили никого, кроме друг друга в качестве ценителей своих талантов.

В конце дня они даже договорились непременно работать в одной тройке в игре «Клиент, психотерапевт, супервизор», отложенной из-за срочного ухода под вечер Романа Борисовича - на сегодня. Но разве для приятного во всех отношениях человека имеют какое-нибудь значение такие договоренности или заботы других!