От Белоруссии до Карабаха. Трамп, Навальный, коронавирус и другие…

Война с Ираком, обладающим химическим ОМУ, в ходе которой Иран чудом избежал поражения, и соседство с владеющим «исламской бомбой» Пакистаном, обязаны были подтолкнуть в этом направлении руководство ИРИ. Главный фактор иранской внешней политики – отношения с США. История показала: в условиях отсутствия противостояния сверхдержав любой, кого они подозревают в создании ОМУ, будет «демократизирован»… если не успеет его создать. Показательно сравнение судьбы Ирака и Северной Кореи, не говоря уже о Пакистане. «Благодарить» за появление в будущем у Ирана ядерной бомбы, похоже, можно Пакистан, руководство ядерной программы которого, судя по всему, немало сделало для распространения имевшихся у него технологий.

Вопрос вопросов – буде у Ирана окажется в арсенале ядерная бомба, нападет ли он на Израиль? Рисковать в этом вопросе, как справедливо отмечают не только израильские, но и все прочие военные специалисты, нельзя. Однако, как ни считай, вероятность иранской ядерной атаки для Израиля не больше, чем в свое время советской. Ядерные арсеналы СССР, как известно, были полны-полнехоньки, уровень противостояния с Израилем не меньше сегодняшнего иранского, а склонность к резким шагам во времена Хрущева превышала аналогичную руководства ИРИ. Никита Сергеевич «хоронил» мировой капитализм и персонально США ничуть не менее успешно, чем СМИ Ирана – «сионистское образование». СССР не был другом США и Израиля так же, как сегодня Иран не является другом США и Израиля. Однако…

Из вышесказанного не следует, что руководство Ирана решило покончить коллективным самоубийством, атаковав Израиль с применением ОМУ. «Горячая» война с Израилем для Ирана не имеет смысла, в отличие от войны «холодной». Серьезным фактором, осложняющим ирано-израильские отношения, является поддержка Ираном шиитских военизированных группировок в Ливане. Прекращение антиизраильской деятельности этих формирований или поддержка их Ираном – необходимое условие нормализации этих отношений для Израиля. Необходимое, но не достаточное. История конфликта Ирана и Израиля включает много составляющих, равно некомплиментарных для обеих сторон. Долги за нефть, взаиморасчеты по ВТС времен шаха, находящиеся «за кадром» подробности сделки «Иран-контрас» и другие проблемы создали клубок взаимных претензий в миллиарды долларов.

Детальное рассмотрение отношений Ирана и Израиля за последнюю четверть века не дает оснований считать «белой и пушистой» ни одну из сторон, что не означает невозможности нормализации их отношений при наличии соответствующей политической воли и ведении неформального диалога. Как сказано выше, современный Иран во многом напоминает СССР. В свое время Советский Союз был сторонником создания Израиля, затем отношения двух стран ухудшались, пока не были разорваны в 1967 году. С конца 80-х годов связи Москвы и Иерусалима начали восстанавливаться. Сегодня они прочны, как никогда прежде, во многом потому, что фундаментальная основа этих отношений пережила политическую конъюнктуру.

Иран был одним из главных союзников Израиля во времена династии Пехлеви. Исламская революция разрушила этот альянс, но динамика внутреннего развития Ирана позволяет предположить возможность его восстановления в долгосрочной перспективе. Косвенно об этом свидетельствуют особенности существования в Иране значительной еврейской общины. Иранские евреи живут не в лучшем положении, чем в свое время евреи советские, со всеми столь памятными эмигрантам 70–80-х годов ограничениями. Проходивший в 90-е годы «процесс тринадцати» показал, что они в любое время могут оказаться разменной картой во внутриполитической борьбе, так же как в свое время «узники Сиона» в СССР. Однако положение их нельзя даже сравнивать с условиями жизни последних евреев Ирака и Йемена.

С точки зрения военного потенциала Иран – не СССР. Идея о том, что наилучшим выходом для Израиля было бы нанесение «на всякий случай» превентивного удара по иранским ядерным объектам, озвучивается достаточно часто как в самом Израиле, так и в США. Пример успешной операции по ликвидации иракского ядерного реактора приводится как главный аргумент в пользу акции такого рода. Воинственная риторика иранского руководства и СМИ, а также деятельность террористов в Ливане являются для Израиля дополнительными аргументами в пользу силового пресечения потенциальной ядерной угрозы со стороны Ирана. Новое, однако, отнюдь не всегда хорошо повторенное старое. Представляется, что аналогия с Ираком ошибочна в принципе. Об отношениях с Ираком, являвшимся диктатурой сталинского типа, для Израиля изначально вопрос не стоял. С Ираном речь идет о восстановлении отношений, в сравнительно недавнем прошлом весьма прочных.