От «Черной горы» до «Языкового письма». Антология новейшей поэзии США

Ее голос по телефону, пока она находится за городом, выполняя действия, которые она описывает,
но с резким подъемом настроения, количественно точный, настойчиво официальный,
столь же раздетый, как Палладианское одушевление формы. Ее красота отождествлена с порядком,
живостью, безмятежностью, изысканным расположением туфель на платформе или нарисованных звезд.
Половина их разговора находится в тени, поэтому они говорят в диагональный клин света и из него.
Вероятность помех или разрывов в звездной электрической ночи производит впечатление, что ее тело
постоянно находится в переходном состоянии, но она стремится войти в материальное тело с помощью разговора.

В Шумере и в Египте в третьем тысячелетии до н. э., речь произносили как композицию звезд,

упорядоченное шествие светящихся существ, считавших поэзию звуком,
пока речь не уступила место длительности, которая не воссоздается, поэтому она может появиться
как большой маскообразный крупный план и неподвижная фигура в белом на кровати,
которая на самом деле поглощает пространство.

Можно рисовать звезды на черном фоне графита,

двусмысленные звезды, бросающие ковры желания тут и там посреди поручения,
которое до этого продолжалась в состоянии неумоляющей настойчивости тела по диагонали,
образа обращения или оклика. Мне казалось, что любовь – это духовное упражнение в физической форме,
а диагональ была отблесками предполагаемой солнечной линии, затяжной, как весна,

синхронизированная с двойным пространством ее желания и ее желанием их присутствия,

чтобы быть священным, почти не выразительным эталоном изящества в коридоре дня,
с нарциссом. Если считать, что речь связана со временем,
то пересечение подразумеваемого устья этого разговора – это отдых в музыке.

1989 Галина Ермошина

Техас