От чести и славы к подлости и позору февраля 1917 г.

Г.К. пишет: «К началу 1917 года русская армия была уже, как говорится, вооружена до зубов…» Вооруженными до зубов можно было счесть армии, нам союзные, и армии вражеские, их дивизии, состоявшие из 9 батальонов, имели около 120 артиллерийских орудий (около 17 орудий, легких и тяжелых, на один батальон). Мы же к началу 1917 года имели в дивизии из 16 батальонов около 42 орудий (то есть 2,6 жерл малых калибров на один батальон), не считая особых участков фронта, куда в предвидении большого боя подбрасывали тяжелую артиллерию. Разве это можно назвать вооружением до зубов? Г. К.должен был бы знать, что в Великую войну фраза Наполеона «большие батальоны всегда правы» была заменена другою – «большие батареи всегда правы». Мы имели «большие батальоны», а враги (как и союзники наши) имели «большие батареи». Вооруженными до зубов были они, а не мы.

Невежественность г. К. принимает облик мыслительной темноты, когда он пытается маршировать по стратегии; в 1918 году «все ждали, и так должно было бы и быть, что Вооруженные силы Юга России возьмут направление для естественного соединения с адмиралом Колчаком. Но генерал Деникин предпочел растопырить свой кулачок и первым войти в Москву». Не обращая внимания на клеветнический выпад против генерала Деникина, надо сказать: 1) если в Великую войну некоторые из наших генералов поверили в целесообразность сплошных фронтов со смыканием флангов армий, то сейчас ни один грамотный офицер уже не признает этой уродливой, упадочной теории, лишь г. К. погряз в ней; 2) в гражданской войне, как нам показала практика 1918–1920 гг. и как нас теперь учит разработанная теория, сплошные фронты, смыкание флангов, локтевое соприкосновение, – противоестественны и бессмысленны; эта истина неизвестна невежественному г. К. Он не в состоянии понять, что движение генерала Деникина на соединение с заволжанами и сибиряками не дало бы никаких стратегических выгод. Невежество – штука упорная, за четыре десятилетия можно было бы, читая военные книги и статьи, набраться стратегического разума. Г. К.не набрался, потому что ничего не читал или потому что у него разум невосприимчивый.

Эта темнота проявляется иногда прямо-таки анекдотически: наткнувшись на неизвестное ему слово «агнат» (оно означает людей, находящихся под властью домовладыки), г. К. из мрака своего невежества самоуверенно вещает: «агнат происходит от имени Св. Агна, память которого поминается 26 марта, а имя это означает – агнец». «Филолога» г. К. ничуть не смущает, что и «Агн» и «агнец» не имеют никакого касательства к членам Императорской Фамилии, названным «агнатами» в статье, которую цитирует г. К.

Эта темнота г. К., это его невежество подрывают доверие к фактам и к рассуждениям, заполняющим его книгу, невежественную книгу, темную.

2

Надо поражаться той «легкости в мыслях», какую на многих страницах своей книги великолепно проявляет г. К.: «Россия крепла, богатела и всесторонне развивалась, превзойдя все достижения Европы». Фраза была бы хороша, но он ее сделал несерьезной, вставив слово «все»; как ни гордись своим отечеством, все же нельзя утверждать, что оно во всех отношениях превосходило Европу.

Еще легкомысленнее утверждение г. К.: «Русский народ так долго пребывал под могучей охраняющей силой своей армии, что стал утрачивать чувство ответственности». При всей нашей офицерской любви к родной армии, при всем нашем преклонении перед ее славой, мы не можем утверждать, что в войнах 1854–1855 гг. и 1904–1905 гг. она была достаточно охраняющей, а в войну 1877–1888 гг. достаточно могучей. С чего же русскому народу было «терять чувство ответственности»? И в чем эта утрата проявлялась? В 1906–1914 гг. Царь, Правительство и войско, Государственная Дума и народ, в общем сознании ответственности за будущее России, приложили огромные усилия, чтобы мы от слабости нашей в Маньчжурии возросли до мощи, победно проявленной в Галиции. Но г. К. так умственно близорук, что он этих великолепных усилий России в годы возрождения Войска не заметил.

В резонерствовании г. К. есть такие шедевры: «…Европа сидела тихо, молчала и под охраной Русской Армии улучшала и развивала свою внутреннюю жизнь…» Спрашивается, от кого охраняла Европу наша Армия? В чем выразилось это охранение? «Сидела ли Европа тихо»? Нет. Она воевала против России в 1854–1855 гг. и выступила против России в 1878 г.; в Европе воевали в 1848, 1859, 1866, еще раз – в 1866, в 1870 гг., причем в разных комбинациях дрались австрийцы, французы, пруссаки, сардинцы. «Молчала ли Европа»? Нет. Она революционно вопила: коммуна в Париже, венгерское восстание, уничтожение монархий в Португалии, в Испании, ограничение монархической власти в Англии, в Германии. Умный человек не мог бы написать, что Европа «сидела тихо», а г. К. написал. Несколько таких в книге замеченных глупостей подрывают доверие к способности ее автора логически мыслить. А если подорвано доверие к автору, то нет доверия и к его книге.

3