От чистого истока я начинаю путь (СИ)

В один момент его игры закончились — темный кулак по касательной задел нос, который больно хрустнул, на верхнюю губу тут же закапала кровь. Его движения стали более быстрыми, а удары такими яростными, что пришлось попотеть, пропуская их мимо себя. Подсечка, в печень, по колену. Голова, выпад ногой в торс, попытка болевого. Он изучил мой метод ведения боя и пошел напролом. Для человека он очень силен и ловок, предпочитает ломать кости и даже смог еще пару раз меня достать, но я вспомнила уроки Романофф и стала гибкой, как лоза. Уклонялась от летящих в меня кулаков с ногами и била по особым точкам, отчего Киллмонгер рычал и на секунду терял концентрацию, отскакивая назад с висящей плетью рукой или волочащейся ногой.

Когда он откуда-то вытащил тонкий стилет, то закончились уже мои игры в простого человека — из копчика вырос пушистый хвост, а подпиленные ногти вытянулись острыми когтями. Я рыкнула с прижатыми ушами, а потом ушла Темным Путем ему за спину и щелкнула клыками у уха. Удар коленом в нервный узел на позвоночнике — и Эрик Стивенс падает лицом в песок без возможности пошевелиться. Теперь можно спокойно выдохнуть, с шипением вправить сломанный нос и присесть прямо на лежащего человека, пока Т’Чака изображает сдержанные аплодисменты и беспокоится о здоровье племянника. А ему что? Завозился и получил усмиряющий тычок в шею. И заодно я надавила на один из выпуклых шрамов, но, вопреки ожиданиям, он не хлопнул, как пупырышки на пленке. Н’Джадака опять пошевелился и сыпет оскорблениями.

— Сука! Шлюха! — рычит в песок и получает подзатыльник с временным параличом.

— Ша! Не дергайся, раз поединок окончен! Сейчас тетя Баст тебе со всей любовью мозги вправлять будет, а потом папу твоего с того света позовет. Он устроит тебе взбучку и сделает «ата-та». И будут у тебя незабываемые ощущения, — поелозила пушистой задницей по спине наемника царских кровей. — А мы пока начнем с Эваз, Ансуз и Уруз, чтобы родственников лучше понимал, — вывожу натекшей с носа кровью руны на шрамированной спине.

Ибо нефиг маленьких обижать. Я и Башенге так говорила, когда решила помочь в войне племен. Моё довольство длилось ровно до того момента, как я почувствовала между лопаток чей-то обжигающий взгляд. Бьюсь об заклад, что у этого раздраженного человека голубые глаза и светлые волосы.

— Что здесь происходит?! Т’Чалла, вы это видите? Каждый раз стоит мне отойти…

— Я только пошумела, — готовлюсь делать ноги и прижимаю уши, как нашкодившая кошка. — Чуть-чуть, мон шер.

На мое счастье, Т’Чака меня прикрыл и сказал, что произошло недопонимание, но оно уже решено. Я незаметно мазала палец в крови из носа и продолжала оставлять на чужой спине знаки, Стивен узнал подоплеку драки, и его гнев направлен уже не на меня, а на «вредного кузена». Т’Чалла с присущим ему тактом предложил нам привести себя в порядок и присоединиться к ним за обедом. Еда… Даже утробно рыкнула и облизнулась почти до кошачьих ушей, чем сильно насторожила скрывающихся в тенях амазонок.

Стивен постоянно находится рядом, чтобы я снова не начала чудить, хотя я теперь как живая шерстяная учтивость — приходится прятать под звериной шкурой синяки. Ну и для контраста, ведь все так забавно реагируют на приветствие, к которому добавляется дружелюбный клыкастый оскал.

Киллмонгера я лечить не стала, и он с побитым, но несломленным видом сидит рядом за длинным столом. Шури только посматривает на него и подмигивает, когда я на нее смотрю. Королевская чета показательно спокойна, как и Стив с Т’Чаллой. Особенно Стив — вопреки его сомнениям, сервировка простая и не состоит из дюжины разных вилок и вычурных блюд. Все просто и со вкусом, разве что для меня принесли нарезанное сырое мясо и рыбное филе.

— Эрик, не передадите мне лимон?

Вилка с наколотой четвертинкой кислого фрукта глубоко вонзается зубьями в столешницу рядом с моей ладонью. Еле сдержалась, чтобы на рефлексах не ударить.

— Прошу, — резко дернул забинтованной рукой. — Угощайся и ни в чем себе не отказывай.

Вилку пришлось как следует расшатать, чтобы выдернуть и невозмутимо выдавить сок лимона на рыбу. А потом жахнуть Обменом Ульвиара по отвлекшемуся на перепалку с дядей наемнику. Он станет воспринимать Мир, как я, мне же достанется его взгляд на вещи. Наемник присмирел, с нахмуренными бровями прислушивался к ощущениям и таскал с тарелок самые вкусные закуски, отбросив напускную вежливость и этикет. На пару часов он теперь наш человек, а вот мне не очень хорошо — раздражает ВСЁ, хочется загрызть каждого. Особенно беззаботно жующего Н’Джадаку. Мой капитан со вздохом погладил меня между прижатых ушей, призвал к порядку и поставил простой стакан с водой, которую я не успела выпить — воздух загустел от запаха табака, рома и конфет, а сердце вдруг снова дернуло, словно к нему привязали ниточку. Которая тянется сквозь прижатую к груди ладонь к сидящему рядом человеку.