От чистого истока я начинаю путь (СИ)

Тот жар, от которого трещали волосы при отражении первой атаки ящероподобных монстров, не идет ни в какое сравнение с пеклом, обрушившимся на Перчатку. Я закрывался от горячего ветра щитом, но тогда начинало печь ноги. Верхний слой брони на коленях вспыхнул и мгновенно выгорел до подложки из драконьей кожи, подошвы плавились от соприкосновения с раскаленной землей. Еще приходилось отворачиваться и вдыхать горячий воздух, чтобы перекрикивать рев пламени, когда Аста иногда промахивалась — на Камни Бесконечности она по-прежнему не может даже смотреть. Сухая трава вокруг нас уже давно выгорела до самых корней, и на черной золе с серым пеплом живыми тонкими змеями вьются золотые нити — указатели Пути от Души Земли. И не только от нее, но и с других планет, ведь с небес спустились тысячи подобных извилистых линий, что стремились к Камням, плавающим в лужице расплавленного металла. Руны на слоистой дамасской стали меча, почти незаметные еще пять минут назад, сейчас горят, как лава на склоне вулкана, а от центра жара послышался громкий треск.

— Аста, теперь моя очередь! — похлопал по чешуе на боку.

Быстро оглянулся на приземлившийся летательный аппарат с нарисованной оскаленной пантерой на борту, сделал шаг по горячей земле и резко опустил сталь на Камни. Ударная волна сияния резко толкнула тело, словно рядом взорвалась граната. Я бы упал и прокатился по земле, если бы спину не поддержало сложенное крыло. Писк в ушах перекрыл восклицания Квилла из укрытия, но громовые и скрипучие слова дракона я услышал, когда огромный коготь начертил у меня на груди молнию. Нет, исцеляющую руну Соул — я много раз видел, как Баки и Аста, самые близкие для меня существа, чертят ее над ранами или чашами с водой.

— МО АНАМ, ЕЩЕ ПЯТЬ РАЗ.

— Давай без отсчетов, — размял плечевой сустав. — Они совсем не помогают делу.

Сыворотка суперсолдата сделала меня очень сильным и стойким. Я забыл, что такое насморк или простуда, как долго сходят синяки или насколько легко ломаются кости, срастаясь под гипсом, наложенным самым дешевым врачом, которого могла потянуть мама на невысокую зарплату медсестры. Болезненный мальчишка сейчас бы просто умер, но капитан армии США Стив Роджерс только встал ровнее, занес клинок и закрылся щитом от новой ударной волны.

Удар.

Просторы Ваканды не похожи на кабину фашисткой Валькирии, но я снова стою на пороге гибели, чтобы дать шанс на выживание многим поколениям людей.

Удар. Боль.

Ради будущих жизней и сладкой ваты в парках аттракционов, где не будет войны.

Удар. Боль. Поддерживающий сгиб крыла за спиной.

Ради смеха детей и неумелых рисунков на холодильнике.

Удар. Боль. Поддерживающий сгиб крыла за спиной. Царапающий броню на груди драконий коготь.

Ради цели, благодаря которой я живу, ведь доктор Эрскин не просто так выбрал меня из многих. «Не идеальный солдат, а хороший человек». Который отрежет возможность будущим тиранам подмять под себя всю Вселенную. Ради будущего. Ради того, чтобы оно было светлым.

Удар. Боль. Съеживающееся драконье крыло и мягкая рука, что сначала чертит на груди руны, а потом убирает волосы со лба. И голос, что может как проклинать, так и пробуждать от смерти. И сквернословить в самые неподходящие моменты.

— Ну мать моя кошка!.. Это ж Вижен! Ебаться веником…

— Аста, не выражайся хотя бы еще полчаса, — принял сидячее положение и смахнул с колен сожженные остатки верхнего слоя формы. — Не думаю, что ситуация располагает к сквернословию. Тут где-то должен быть… Оу…

Она ошиблась — на выжженной земле стоял, скорее, брат Вижена. Похожие черты лица, похожие движения, когда он смотрел на свои руки и ноги. Но не андроид со страстью стать человеком. Он уже был им, когда ощупывал собственное тело и закрывал глаза, ощущая ветер. Глубоко вздохнул с облегчением — вот что сделал Творец всех планет Вселенной, а потом рассмеялся. И земля радовалась вместе с ним, закрывая сочной зеленой травой черные проплешины пожара и тела мертвых монстров. Золотые нити ластились к нему, как Пушок, который иногда трется о подставленные руки. Все миры ликуют, обнимая своего Создателя… который вдруг от души чихнул и с удовольствием почесал нос.

— Я снова живой! Странно, что я вас знаю, — прозвучал мощный и откликающийся в каждой пылинке голос, а Демиург вдруг по-человечески пригладил светлые волосы. — Может, вы чего-то хотите? Поверьте, мне не сложно вам помочь, ведь вы мне как дети. Хотя я принимал мало участия в вашей жизни… Но теперь я свободен ото всех цепей.

Какие знакомые слова… Я повторял их про себя снова и снова, пытаясь поймать нить воспоминаний, и от частичного погружения в память реальный мир стал восприниматься отстраненно. Излеченная Гамора и кружащий ее в диком танце Квилл кажутся лишь декорациями, как и стоящие поодаль от разговаривающих «братьев-Виженов» близнецы Максимофф и воительницы Ваканды с Т’Чаллой во главе. Не чувствую трепета, ведь всё это выглядит как-то… буднично. Наверное, из-за того, что я все еще контужен и вымотан, раз не могу выбросить из головы слова странного Демиурга.

— …я свободен ото всех цепей…