От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России

Женщины у Дмитриевой интереснее мужчин <…> Все это деятельные женщины, не страдающие отсутствием инициативы и не склонные играть второстепенную роль в жизни. По поводу их как-то совсем не возникает трагического для женщин вопроса о равноправии. Фактически в своей жизни они давно его осуществляют. Особенно ярки и определенны крестьянские женщины <…>882.

З. А. Венгерова в статье «Феминизм и женская свобода» (1898)883 выявляла черты «новой женщины», которые выражались в подчеркнутом индивидуализме, отрицании устоявшихся норм благочестия и стремлении создать новые духовные ценности (против отжившей морали – красота и свобода личности).

Поэтесса М. Моравская в своей лекции «Женщина о себе» (1915)884, читанной в столицах и провинции в 1915–1916 годах, обозначила новое направление женской критики. Она утверждала, что в то время как женщины молчали, за них ложно и односторонне говорили мужчины. В качестве примеров она рассматривала творчество таких мэтров литературы, как В. Брюсов, Ф. Сологуб, Б. Лазаревский, М. Криницкий. Моравская считала, что писательницы часто были неискренни в своих книгах, и приводила в пример З. Гиппиус, П. Соловьеву, К. Павлову. По словам Моравской, некоторые из них просто откровенно клеветали на себя в поисках одобрения критики и получали его – вместе с местом в толстых журналах. Но в ХX веке женщины заговорили о себе, и сразу выяснилось, что они совсем не те, какими их представляли мужчины. Новые писательницы, раскрывая психологический мир женщины, развивают новое женское творчество и вносят вклад в литературу и в общее миропонимание.

Как и в случае с Ольгой Шапир, мужской критике по существу нечего было возразить. Она пошла по опробованному пути шельмования писательницы: Б. Садовский поместил в «Журнале журналов» фельетон под заголовком «Золушка совсем не думает»885, а Г. Иванов в «Аполлоне» все списал на «дамскую болтовню»:

Можно было бы сказать о нескольких докладах М. Моравской, но чтения эти нашли уже себе достойную оценку в нашей невзыскательной насчет вопросов поэзии общей прессе. «Вредное чириканье» – определил их один критик. С этим определением нельзя не согласиться. И досадно за молодежь, посещающую все эти доклады и принимающую на слово безыскусную и неуместную дамскую болтовню886.

Художественные тексты, репрезентирующие феминистское, были инструментом культурной регуляции, необходимым движенческому сообществу в ситуации «сменяющихся мировоззрений». Поэтому все женские журналы печатали женские стихи и прозу, создавая художественными методами женский мир. Авторами выступали не только профессиональные писательницы, поэтессы и критики, но и широкие круги любительниц поэзии, активисток движения и сочувствующих.

Появлялись издания, которые открывали обществу мир женского профессионального творчества. Ярким образцом такого издания был «Сборник на помощь учащимся женщинам» (М., 1901), который представлял публике творчество писательниц, поэтесс, художниц, где были также опубликованы их портреты, биографические данные и иллюстрации к их работам.

Любительские институтские и курсовые альманахи, журналы женских литературных кружков также демонстрировали саморефлексию «новых женщин», хотя и на невысоком художественном уровне:

За право женщины я вышла на борьбу,
Забыв, покинув все, зовущее к покою.
Ты, сердце, замолчи, мне сердцем жить нельзя,
Пусть воцарится разум над тобою.
Грядущее темно, нелегок дальний путь,
Мы – первые, должны искать себе дорогу,
Бороться, многое снести и победить.
Но пусть мы завоюем право понемногу.

Л. Я.

887

Теплый привет вам, всегда одинокие,
Вечно чужие другим,
Сытой толпе непонятно далекие
Странным страданьем своим.

Л. Г.

888