От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

И действительно, пришедшее к власти в сентябре правительство Е. Примакова не могло опираться ни на альтернативу продолжения радикальных рыночных реформ как способа преодоления кризиса, ни на какой бы то ни было вариант мобилизационной модели развития экономики. Первые же попытки в начале октября прозондировать общественное мнение на предмет введения мобилизационных мер в сфере денежно-валютного обращения, в частности, идея запрета на хождение доллара, вызвали резкое неприятие в различных кругах истеблишмента.

В тех условиях кабинет Е. Примакова пошел по единственно возможному пути: лавируя между многочисленными группами интересов при отсутствии мощных экономических и политических инструментов целенаправленного воздействия на ситуацию, правительство попыталось осуществить только то, что реально было сделать, существенно не ущемляя эти интересы и пытаясь вместе с тем нащупать наиболее естественную, отвечавшую объективно сложившимся условиям линию экономической политики.

Из арсенала мобилизационных средств правительство взяло государственную монополию на производство пищевого спирта и установило 75-процентную продажу валютной выручки для экспортеров. С другой. же стороны, продолжая линию реформаторов, кабинет Е. Примакова на протяжении всей осени вел тяжелые переговоры с МВФ о предоставлении нового стабилизационного кредита, а с Парижским и Лондонским клубами кредиторов — о реструктуризации российской задолженности. В конечном счете именно эта линия на продолжение политики заимствований постепенно начала превращаться в основную, ведущую, обеспечивавшую выживание кабинета. Лавирование правительства Е. Примакова между многочисленными группами интересов стало постепенно вновь эволюционировать в направлении реформаторской альтернативы.

В то же время эта линия была далека от четкости.

В экономической политике кабинета причудливо сочетались элементы «младореформаторской» линии с элементами черномырдинской линии оперативного тушения социальной напряженности. С одной стороны, под руководством первого вице-премьера В. Густова велась разработка жесткой концепции жилищно-коммунальной сферы — в духе установок Б. Немцова на резкое повышение коммунальных платежей, — даже рабочий состав правительственной комиссии остался прежним. А с другой стороны, возобновлялась практика «фискальной» приватизации: например, вопреки декларативным публичным рассуждениям Е. Примакова о необходимости использовать получаемые средства на развитие производства, 660 миллионов долларов, полученных за продажу 2,5 процента акций «Газпрома», предполагалось использовать на погашение долгов бюджетникам. Одновременно бюджетные средства перераспределялись из производственной в социальную сферу — на срочное тушение взрывоопасных ситуаций.

Нечеткость реформаторских установок правительственного курса можно было увидеть и в отказе кабинета от основных положений программы экономии госрасходов, утвержденной при С. Кириенко 17 июня 1998 года и отменявшей многочисленные социальные льготы. Возможно, с этой акцией был связан отмеченный аналитиками выброс на мировой рынок крупных, незапланированных международными соглашениями поставок палладия из России. Велся поиск денег на социальные нужды и в международных кредитных организациях, свидетельством чему стали переговоры с Европейским банком реконструкции и развития о крупном кредите под добычу 50 тонн российского золота.

Одновременно имели место и элементы «правизны». Ставка правительства на создание внутренних условий для увеличения экспорта делалась не в интересах населения, а в расчете на аккумуляцию валютных резервов для выплаты внешних долгов.

Нарастание кризисных тенденций в экономике и социальной сфере осенью 1998 года наблюдалось по разным векторам. Продолжался бюджетно-налоговый кризис, не снижалась острота проблемы задолженности по зарплатам и пенсиям, банковская система продолжала оставаться в коматозном состоянии, а потребительский рынок постепенно сужался.

Поэтому, хотя приход Е. Примакова на пост премьера был отмечен некоторым спадом протестных настроений населения и оппозиции, во второй половине октября по стране вновь прокатилась волна локальных забастовок.

Таким образом, определенный ресурс позитивных ожиданий, возникший в общественном мнении в связи с приходом к власти кабинета Е. Примакова, на самом деле был весьма ограничен. по времени и начинал исчерпываться.

Продолжалось снижение интереса Запада к российским проблемам, что обусловило неудачный ход переговоров с МВФ на предмет предоставления России очередного транша от этой организации. Не был достигнут прогресс и на переговорах с Лондонским клубом о реструктуризации внешней задолженности России. Схемы, предложенные российским правительством, согласно которым иностранные инвесторы могли обменять задолженность отечественных банков на их контрольные пакеты акций, не вызвали энтузиазма на Западе.