От Голливуда до Белого дома

Между прочим, нам с Донниной, ныне графиней Чиконья, удалось на протяжении десятилетий поддерживать хорошие отношения. «После того скандала, — рассказывала она мне, — я четыре недели провела взаперти в своей комнате, мне даже еду туда приносили». Теперь, благодаря своему остроумию, красоте и элегантности, она является одной из самых востребованных и популярных дам в высшем обществе. Мы с ней дружим и по сей день.

Были и другие причины, укреплявшие меня в принятом решении. Мой брат только что возвратился из США, где провел год в университете штата Джорджия. Там он по контракту преподавал французский и итальянский, а также тренировал теннисную команду. Они с Эмилио Пуччи прибыли в Италию на одном корабле, одетые, как близнецы, в одинаковые пальто из верблюжьей шерсти, шляпы с круглой плоской тульей и загнутыми вверх полями, белые туфли и серые фланелевые костюмы. Их вид показался мне верхом элегантности. Они привезли с собой самые последние пластинки. Помню, как я снова и снова слушал «Луну над Майами»[46]. Игорь привез мне в подарок белые ботинки и модную шляпу — популярную в университете одежду. Эти подарки подтвердили мое представление о Новом Свете, сложившееся еще когда я ухаживал во Флоренции за американскими студентками: Америка — это один большой кампус (ну, может быть, с отдельными индейцами на Диком Западе). Прямо у трапа судна вас встречают красивые блондинки в верблюжьих пальто, приглашают пойти потанцевать и поиграть в теннис, а работу найти проще простого. Мое распаленное воображение рисовало мне радужные картины, и Игорь ничего не делал, чтобы меня расхолодить. Более того, он собирался присоединиться ко мне в Нью-Йорке, когда закончится его контракт в университете.

Я сделал все необходимые к отъезду приготовления. Прошлым летом на теннисном турнире в Венеции я познакомился с американским бизнесменом Виктором Риддером. Он владел несколькими немецкоязычными газетами в Нью-Йорке (позже его компания сольется с другой и будет известна под именем «Найт/Риддер»). Он предложил мне обратиться к нему, если я приеду в Америку и мне понадобится помощь. Разумеется, он считал меня богатым молодым итальянцем и имел в виду помощь с нужными знакомствами, а не финансовую… так что, когда я попросил его выступить моим гарантом при заполнении иммиграционных документов, он согласился. Поскольку я родился в Париже, я мог сразу же въехать в США по французской квоте. Я купил билет первого класса на итальянский корабль «Сатурния», который отплывал в Америку в начале декабря 1936 года.

Маму очень беспокоил мой отъезд. Она вела активную переписку со своими давнишними подругами в Вашингтоне, и одна из них, миссис Хардли, написала ей: «Ни в коем случае не посылай своего сына в эту страну. Американские мужчины жесткие и амбициозные, ему против них не выстоять. У него нет ни малейшего шанса».

Беспокоилась мама и по другому поводу. Итальянское правительство приняло закон об ограничении валютных операций, и теперь из страны разрешалось вывезти только 100 долларов. Итак, отправляясь в землю обетованную, я имел при себе эти деньги, рекомендательные письма мамы ее старым друзьям плюс теннисную ракетку, смокинг и надежды на светлое будущее. Кажется невероятным, но я и не подозревал о том, что в Америке в самом разгаре была экономическая депрессия. Но, с другой стороны, свою информацию я черпал из фильмов, а не из газет.

Мама проводила меня до Неаполя. Она была печальна, плакала, но старалась ободрить меня. Все будет хорошо, повторяла она. Лично я нисколько в этом не сомневался. К завоеванию Америки я основательно подготовился: на мне был серый фланелевый костюм, синяя рубашка, белый галстук, белые туфли, верблюжье пальто и модная коричневая шляпа. Это же американская униформа, не так ли? С такой экипировкой я непременно добьюсь молниеносного успеха, как все, кто уехал в Америку.

Помню, как мама с пристани исступленно махала рукой вслед отчаливающей «Сатурнии» и кричала мне: «Помни, что ты Кассини! Всегда помни: Лоевский-Кассини!»

Глава 3 В бетонных джунглях Нью-Йорка

^{Нью-Йорк, 1930-е годы}