От Голливуда до Белого дома

На счету моего партнера это была первая победа в турнире, и он был преисполнен благодарности. Он пригласил меня домой выпить и познакомиться с женой, а я все еще не знал о нем ничего, кроме имени. Он стал меня расспрашивать о моей жизни, и я рассказал ему о своей семье, о том, как оказался в Голливуде, о мечте стать дизайнером и признался, что работу пока не нашел.

«Как жаль, — сказал он, — что я не знал о вас еще пару дней назад. Я директор-распорядитель студии Paramount, и мы как раз искали художника по костюмам. У нас есть Эдит Хед[78], но она не может одна делать все. Послушайте, а не могли бы вы до завтра подготовить эскизы, чтобы показать их заведующему костюмерным цехом Фрэнку Ричардсону? Он сейчас как раз пробует разных дизайнеров для нового фильма с Клодетт Кольбер[79]».

Я позвонил Рэю Старку и попросил: «Не подбросишь меня прямо сейчас до студии Paramount? Есть шанс получить работу». Было воскресенье, вторая половина дня, но Рэй тут же откликнулся на мою просьбу. Он только начинал свою карьеру, у него, по правде говоря, еще не было ни одного клиента. Пока Рэй числился в агентстве Соколова, и то только потому, что был женат на дочери Фанни Брайс и Никки Арнстина[80]. Считалось, что у него могли быть хорошие связи. Но пробился он в результате благодаря своей беспредельной энергии, а не знакомствам. Позже, когда мы с Джин Тирни поженились, Рэй и Фрэн Старк стали нашими лучшими друзьями. Фрэн была очаровательной и остроумной женщиной, очень похожей на свою мать. Рэй меня познакомил со своей знаменитой тещей в самом начале нашей дружбы. Фанни Брайс, одна из первых в Голливуде, морально поддержала меня. «Не бросайте того, что делаете, — сказала она мне. — И ни о чем не волнуйтесь. Вас ждет большой успех».

Работа на студии Paramount могла бы стать первым реальным подтверждением правоты ее слов. Мы с Рэем помчались на студию, чтобы встретиться с Ричардсоном, несмотря на то, что это было воскресенье. Он был очень любезен, но на это место пробовалось много дизайнеров, которые уже представили свои работы. Мне было предложено принести свои эскизы к десяти утра на следующий день. Они искали замену Омару Хайяму, известному в ту пору дизайнеру. В фильме было тринадцать сцен с участием героини, требовавших перемены костюма, значит, за ночь мне предстояло нарисовать тринадцать эскизов. Я поблагодарил мистера Ричардсона, взял у него несколько блокнотов для рисования, потому что магазины были уже закрыты, и помчался домой. Там я попросил отца сварить побольше кофе и приступил к работе. Трудился я всю ночь. К полуночи у меня были готовы только пять эскизов, и я запаниковал, что не успею. Сценарий я читал в спешке и не очень вникал в характер героини, но я знал, кто такая Клодетт Кольбер, и создавал модели для нее. Это был фильм о моде (в результате его так никогда и не сняли), и героиня должна была выглядеть шикарно, что стало для меня плюсом. Работал я той ночью, сознавая, что борюсь за место не просто ассистента, а полноправного дизайнера студии. Такие вакансии открывались редко, раз в несколько лет, и я не мог позволить себе упустить этот случай. Сейчас — или никогда, это был мой шанс пробиться в Голливуде. Накачанный кофеином, я работал как сумасшедший, перед глазами все плыло, пальцы немели, но чем дальше шло время, тем больше у меня прибавлялось уверенности, что, по крайней мере, я успею сделать тринадцать эскизов в срок.

Последний был закончен в 9.00 утра. Рэй Старк забрал все рисунки и доставил их на студию. Мы посчитали, что если мои работы привезет агент, это будет выглядеть солидно (в любом случае, в тот момент я даже членораздельно разговаривать не мог). Несмотря на безумную усталость, нервное перевозбуждение не дало мне уснуть. Я просто сидел в ступоре, и в моих жилах струился кофеин. Отец, как кот, метался по квартире. Он тоже не спал большую часть ночи, варил мне кофе и старался всячески помочь (наверняка надеясь при этом, что, если я получу работу, он сможет вернуться домой). Телефон зазвонил в полдень. На проводе был Старк.

«Место досталось вам, — сказал он. — Двести пятьдесят в неделю. Они хотят, чтобы вы подписали контракт прямо сейчас».

Какой великолепный день! Солнце сияло, птички пели… Да, в Лос-Анджелесе таким был любой день, но только теперь я впервые смог оценить это по достоинству. Двести пятьдесят долларов в неделю! Контракт на семь лет! Для Рэя это тоже был большой день, он мог прийти в агентство, где работал, и сказать: «Олег Кассини стал нашим клиентом». И не важно, что обо мне пока никто не слышал. Мы оба только начинали, и этот день превратился в наш общий праздник. Мы говорили без умолку, смеялись и мечтали о будущем. Я отметил свою победу и конкретным действием. Рэй отвез меня к ближайшему дилеру Меркьюри, где я приобрел спортивный кабриолет с деревянными панелями на дверцах, очень модную в те дни модель. Вот теперь я был готов ко всем радостям Голливуда, готов наверстать упущенное.