От Голливуда до Белого дома

Мы сразу почувствовали какой-то подвох. Почему не обсудить все по телефону? При чем тут Чикаго? Я считал, что они планируют аннулировать наш брак и спрятать Джин, и она была со мной согласна. В любом случае, времени на Чикаго у нее не было. Ей нужно было отыграть в последних сценах «Белль Старр» и тут же ехать в аризонскую пустыню сниматься в картине «Закат» с Джорджем Сандерсом и Брюсом Кэботом. И вот Джин улетела, а я остался наедине с телефоном, который, казалось, поставлял мне только плохие новости. Каждый вечер я звонил ей в Аризону, где трубку на съемочной площадке часто брал Брюс Кэбот и говорил мне: «Ну что, уже волнуешься? Ха-ха». Действительно, ха-ха.

^{Джин Тирни в фильме «Закат», 1941}

Как-то вечером позвонил ее брат Бутч, который приехал в Калифорнию по делам. «Я хочу преподать тебе урок», — сказал он и предложил встретиться в спортивном зале, чтобы, как полагается джентльменам, побоксировать.

«К черту перчатки и зал, — ответил я. — Приезжай ко мне, и мы выясним отношения прямо на улице».

Молодого Тирни озадачил мой ответ, и он так и не появился. Но меня переполняла злость и отчетливое желание надрать кому-нибудь задницу. Вся моя жизнь разваливалась на глазах: у меня не было работы, жена улетела в пустыню на съемки, против меня велась грязная кампания, за которой, по всей вероятности, стояло семейство Тирни. Мельницы мололи без устали, сплетни, одна гаже другой, постоянно появлялись в прессе.

Что нашла в этом «бледном русском портном» (как назвал меня Journal-American и, конечно, подхватили другие газеты Хёрста) молодая девушка из высшего общества Коннектикута? Чем он ее покорил? Он что, современный Свенгали[95]? Или просто еще одному титулованному иностранцу удалось одурачить наивную дебютантку? Что ему от нее нужно? Деньги? (Какие деньги? Джин в то время была восходящей звездой, получающей только еженедельную зарплату. А за день до того, как мы заключили брак, я по собственной инициативе подписал отказ от претензий на совместное имущество в случае развода.)

Газеты продолжали печатать свои измышления. Через пару недель одна из журналисток корпорации Хёрста, Адела Роджерс Сен-Джон, написала обо мне большую статью. Интервью для нее она у меня брать не стала, зато еще раз подробнейшим образом пересказала историю с Мерри Фарни.

В чем же все-таки было дело? Что крылось за этими нападками на меня?

Думаю, тут шла борьба за власть. В лице Джин Тирни студия Twentieth Century-Fox имела в своем активе молодую, скромную, легко управляемую звезду с огромным потенциалом; контракт с корпорацией «Белль-Тир» тоже был им выгоден. И все это разрушал наш брак, контракт становился недействительным. Я был не только помехой рекламному отделу студии — почему, в самом деле, Джин не могла выйти замуж за всем понятного американца, вроде Тайрона Пауэра[96]? — но и представлял собой коммерческую угрозу. Наверняка они опасались, что я стану профессиональным мужем (что довольно распространено в Голливуде — и тогда, и сейчас) и основным моим занятием будет создание проблем для студии. Поэтому ее боссы всеми силами старались расстроить наш брак. «Девятнадцатилетнюю девушку соблазнил опытный ловелас» — такую удобоваримую версию они загодя приготовили для американской публики. Им нужно было дискредитировать меня в глазах Джин, и вот общими усилиями мне мешали получить работу художника по костюмам в кино.

Годы спустя мои предположения подтвердил не кто иной, как Дэррил Занук, с которым мы к тому времени стали друзьями. Мы ужинали с ним и Жюльет Греко[97] в парижском бистро «Рюк», и он сказал мне: «Олег, пойми, в этом не было ничего личного. На Джин возлагались большие надежды. Мы могли бы дать тебе работу, но это упростило бы твою жизнь. А мы хотели ее осложнить, поэтому решили бойкотировать тебя в надежде, что из-за проблем Джин в тебе разочаруется».

Фраза «Голливуд был маленьким городком в те времена» давно превратилась в клише, но так оно и было. Занук постоянно общался с моим недругом Гинзбургом с Paramount, с Джеком Уорнером, Луисом Б. Майером и Гарри Коном[98]. Все они прекрасно понимали: если студия, где работает Джин, не хочет давать работу ее мужу, то и им не следует. Вместе им удалось сделать тот год неимоверно трудным для меня. Но я устоял, и наш брак с Джин тоже. Когда всем стало ясно, что ни Кассини, ни брак никуда не денутся, бойкот отменили.

Но мои проблемы и проблемы студии не шли ни в какое сравнение с проблемами Говарда Тирни. Выяснилось, что он обокрал «Белль-Тир», у корпорации больше не было никаких активов. Его страховой бизнес потерпел крах, и он истратил все деньги, которые должен был инвестировать для дочери.

Джин выяснила это во время двух скандальных судебных процессов по делу о законности ее старого контракта. Суды она выиграла, но осталась в проигрыше: все узнали о делишках ее отца. Вскоре он развелся с матерью Джин и женился на Хелен Бардик, богатой женщине (и близкой подруге Белль Тирни), с которой у него был роман.