От и До. Свидетельства бывших атеистов

И еще у меня был случай, когда, до пострига, в Москве я жила, ходила я на предприятие, давали мне реализовывать продукцию одну. Ну, и как-то получалось, что Господь так приводил людей. Через беседу с ними. Преподаватели приходили к вере. Ну, и всегда, конечно, за то, что там придет один человек к вере, другой, кто-то там повенчается, потому что всем говорю: если невенчанный брак, надо венчаться. Это страшно — болезни и беды, и брак, не благословленный Богом.

Вот как-то посыпалось на меня очень много искушений. Я думаю: «наверно, вот где-то встанешь, расскажешь, наверно, я много рассказываю. Надо помолчать мне немножко». И засыпаю, и снится мне сон. Слышу я голос во сне, мужской, он мне говорит: «Господь дал одному один талант, он приумножил. Другому дал пять талантов, он приумножил. А что ты дашь, если ты замолчишь?»

Я проснулась. То есть, Господь показал… видимо во сне Ангел-Хранитель дал понять, что молчать я не имею права. Раз Господь дал мне столько милостей, я седьмой год живу после пострига своего, и благодарю Господа. Я сейчас трудилась в Иерусалиме. И вот, интересный случай, что именно на праздник, я полетела на праздник святой мученицы Параскевы в Иерусалим. А я трудилась в Храме святой мученицы Параскевы. Вот так святая мученица Параскева под покров свой взяла. 12 ноября, а 11 ноября преподобной мученицы Анастасии Римлянской, которую я писала, и при которой дала обет пострига.

Пропев Литургию в Горненском монастыре, ко мне подходят сестры и говорят: «оставайся у нас в монастыре». Я удивилась, потому что, ну как, меня никто не знает, приехала, пропела первую Литургию. И потрудившись девять месяцев в Иерихоне, в Тиверии, в Горненском была, и Матерь Божия так управила. Эти сестры подходили ко мне, говорили:

— Ну, ты останешься в монастыре? — Я говорю:

— Да я не знаю, как воля Божия. — Они мне говорили:

— Попроси матушку-игуменью Георгию, чтобы ты осталась.

— Нет, просить я не буду, потому что будет своя воля твориться. Я не знаю, как Матерь Божия управит.

Ночью у нас такое дежурство — мы ночью дежурим в Храме. В Казанском Храме Божией Матери. Ну, и я просила: «Матерь Божия, если Тебе угодно, чтобы я осталась здесь, в Иерусалиме, в Горненской обители, то Сама управь. Пусть ко мне подойдут и предложат остаться в монастыре». Да, это было в праздник. И после праздника Казанской иконы Божией Матери, когда мы читали двенадцать Акафистов непрерывно, в Храме на следующий день подошла ко мне инокиня, которая работает в канцелярии, и говорит:

— Мать Илария, что ты думаешь по поводу нашего настоятеля? Ну, желала бы ты остаться у нас в монастыре? — Я говорю:

— Как воля Божия. Я просила Матерь Божию: «если твоя воля, Матерь Божия, оставить меня здесь, в монастыре. Если мне предложат». — Она говорит:

— Ну вот, тебе надо написать прошение принять в число сестер. — Я говорю:

— Когда? — Она говорит:

— Сегодня.

Я пошла писать, написала прошение. Идет матушка-игуменья Георгия. Распахивается в это время дверь этого кабинета, я выхожу, а игуменья спрашивает:

— А что вы там делаете? — Выбегает мать Ефимия, и говорит:

— Матушка, она пишет прошение в число сестер.

Матушка на нее посмотрела, и говорит:

— Почему она только что пишет? Ей давно надо было написать.

Так что потом я звоню сестре. Сестра расплакалась, говорит:

— Как так, ты не вернешься. Ты же поехала только потрудиться в женский монастырь. — Я говорю:

Таня, а если б я умерла семь лет назад, где б я была? Ты бы меня больше не увидела. А сейчас я жива. И восприми это как волю Божию.

Вот как воля Божия. Должен был Патриарх подписать указ, все-таки у меня ребенок восемнадцать лет, девятнадцатый год. Ну, ждали, потому что все-таки решение Патриарха, как еще: пройду ли я благословение Патриарха? И Таня надеялась, наверное, все-таки, что я не пройду, потому что у меня ребенок, и очень ждала, что я вернусь.

И потом я узнаю, что Патриарх подписал указ, и надо ехать дальше трудиться в этой святой обители. На все воля Божия! Теперь Танечка успокоилась, многие, конечно, не ожидали, но я думаю, что я там не просто так.

Да, хотелось бы, если позволите, чуть-чуть рассказать, как у меня появилось вот это вот желание — попасть в монастырь. Дело в том, что моя мама, Царство Небесное, ну, в общем, мамочка моя, это еще было до пострига моего, заболела онкологией груди. Опухоль была больших размеров. Она приехала сюда, я говорю: «мамочка, только не соглашайся на операцию». — Она поехала к Тане в Ульяновск, и я говорю: «мама ты поедешь на обследование, только не соглашайся на операцию. Будем святым маслом мазать, Акафисты Всецарице читать, только умоляю: не делай операцию!»

Она поехала в Ульяновск. Танечка мне звонит, и говорит:

— Ирина, мама отказывается от операции. — Я говорю:

— Ну и что?

— Ну как «что»? Ей сказали, что если она отказывается от операции, то она проживет меньше месяца! — Я говорю:

— Маловерная! Господь исцелил твою сестру? — Она говорит:

— Исцелил.

— Ну вот, так же исцелит и твою маму! Пусть мама возвращается.