От Калуги до Берлина

После получения задания я встал на лыжи и отправился по привычному маршруту, по знакомой лыжне на место расположения полка. Штаб полка находится на расстоянии километров десяти от нас. По прибытии на место назначения мне сообщили, что командира полка здесь нет, а КП полка сейчас находится совсем в другом месте. Мне ничего не оставалось, как пойти в указанном направлении. Дорога шла через мелкий березняк. «В какую же сторону мне пойти?!» – думал я, стоя на опушке берёзовой рощи. Вдруг правее от меня я заметил, как две белые точки приближаются в мою сторону. Движения судорожные, пластаются, приспосабливаясь к каждому бугорку, каждой вмятине, каждому кустику. В тот же миг недалеко от них начали рваться мины. Когда они немного приблизились, я заметил, что один из них в маскхалате, а другой поверх шинели накинул на себя белый халат. Как только дошли до леса, они, нагруженные катушками, разом встали. У одного в руке телефонный аппарат и сумка связиста, а у другого кабельные катушки. Одна катушка абсолютно пустая, другая повизгивает и скрипит, выбрасывая кабель. Я не отрываясь смотрел на разматывающуюся катушку. Затем перевёл взгляд на лицо одного из связистов. Мне на мгновение показалось, что одного из них где-то видел. Очень уж знакомое лицо. Да это же Портнов!

– Николай! Это ты? Откуда ты взял это санитарное обмундирование? – крикнул я, шагая ему навстречу. Он удивлённо посмотрел на меня и быстро подошёл. Заулыбался и заговорил радостно и возбуждённо:

– Здравствуй, земляк!

Мы обнялись, как родные, которые давно не видели друг друга. От того, что ему пришлось идти ползком, у него вся грудь была чёрная.

– А ты куда направился на лыжах? – спросил он, всматриваясь в меня.

– В Матвеевку. Ты не знаешь, где находится?

– Тебе надо двигаться вон до тех кустов по нашим следам по-пластунски. Это место фриц постоянно держит под прицелом. А потом снова по нашим следам вперёд и дойдёшь до назначенного места. Сам видишь, мы тоже прошли это место, прикрывшись белыми халатами.

– Значит, ты больше младшего лейтенанта из «учебки» не проклинаешь? – спросил я, вспомнив вопрос Николая, который он задавал о младшем лейтенанте в первые дни пребывания в учебном батальоне Казани.

– Какое там! Если увижу, скажу ему спасибо. Тогда я думал, что это пустое занятие. Умение ползать теперь пригодилось.

– Николай, не обижайся, друг! Я очень тороплюсь. Может быть, на обратном пути доведётся встретиться. Будь здоров! До скорой встречи!

– Слушай, оставь лыжи здесь. На обратном пути возьмёшь. Ползи по кабелю, – крикнул Николай вдогонку.

Теперь стреляют «катюши»

Мы готовились к празднованию 25-летнего юбилея Красной Армии. Рано утром, пока ухаживали за лошадьми, на левом фланге 1086-го полка началась артиллерийская канонада.

– Слышите, парни? Наша артиллерия стреляет, – сказал Утишев радостно. – В добрый час.

– Да будет так, Василий Иванович, успехов ей.

В день наступления наших войск всем курьерам был дан приказ обойти наши полки. Я встал на лыжи, накинул карабин поверх маскхалата и отправился по привычному маршруту в 1086-й полк. Дохожу до КП полка, а там никого нет. Оказывается, они прорвали оборону врага и ушли вперёд, на другое место.

Я вскоре вышел на свежий конный след и смело пошёл по этим следам. Вот бывшие вражеские ограждения из колючей проволоки. Здесь наши сапёры поработали. Обрезав её, они первыми открыли путь для передвижения. С обеих сторон дороги прибиты доски с надписями «Мины». Ближе к окопам фашистов на заграждениях висели всякие погремушки, на рогатках разные спирали. И здесь с двух сторон надписи «Мины». Значит, гитлеровцы расстояния между колючей проволокой и погремушками, а также между погремушками и траншеями заминировали.

Во время артподготовки, когда наши снаряды, мины прорывали вражескую оборону, здесь не осталось ни одного живого места. От взрывов снег перемешался с землёй. Потому передвигаться на лыжах было невозможно. Я не стал тратить время, снял лыжи, перекинул их на плечо и пошёл пешком. Когда прошёл первые вражеские траншеи, я с ужасом увидел, что земля перерыта, всюду протоптанные дорожки, отводы. Их так много! Немцы за шесть-семь месяцев искалечили всю нашу землю, создавая линию обороны.

Главную полосу опорного пункта обороны они создали, используя природные условия местности. Отсюда с опорных пунктов можно открывать огонь в разных направлениях, а также оказать мощное сопротивление. Каждую высоту, реку, возвышенность, окраину деревни можно превратить в место оказания сопротивления. Пока я шёл и размышлял, мне навстречу попался воз с ранеными. По три-четыре раненых было на каждых санях.

То и дело виднелись воронки от мин и снарядов нашей артиллерии, вокруг лежали тела мёртвых немцев, ящики из-под снарядов. Вдруг из передней траншеи кто-то громко крикнул:

– Эй! Ты что там ходишь, разинув рот? Спускайся быстрее! Жить надоело?