От кочевья к оседлости

По возвращении на Дооху обрушилась лавина дел. Он старался разрешать вопросы как всегда без лишней суеты, деловито и оперативно. Но ходил мрачный, часто задумывался. Не успел Дооху, как говорится, дорожную пыль с сапог стряхнуть, как почти следом за ним из аймачного центра прибыла комиссия партконтроля в составе двух проверяющих.

— Мы явились проверить факты, приведенные в критическом выступлении на пленуме, товарищ Дооху, — сказал один из них, человек в годах с глубокими оспинами на широком носу. У него был тихий голос, и держался он как-то по-особому вкрадчиво. Дооху стало не по себе — ведь в мягчайшей кошачьей лапке спрятаны острые коготки.

— Документы можете не предъявлять, — сухо заметил председатель, когда приезжие стали доставать удостоверения. — Я и без того догадался, кто вы такие.

— Вот и отлично! Нам нужен отдельный кабинет и курьер, да еще понадобится пара резвых лошадей. Желательно, чтобы кабинет хорошо запирался.

— Зачем? — удивился Дооху. — У нас все спокойно.

— Чтобы любопытные нос не совали. Мы будем вызывать людей и беседовать с ними хотим без помех.

«Комната для них найдется, можно и мой кабинет освободить, — сердито подумал Дооху. — Но где я возьму курьера? В эту пору каждая пара рабочих рук на счету».

— По-моему, на центральной усадьбе вам особенно делать нечего, — сказал он. — Не лучше ли выехать на место происшествия? Лошадей мы вам выделим, дорогу покажем.

— Хотите удалить нас с центральной усадьбы? — с подозрением спросил вдруг обладатель вкрадчивых манер. Его более молодой спутник по-прежнему скромно отмалчивался. — Мы сами разберемся, с кем и где побеседовать. — Он резко встал со стула и сунул руки в карманы стареньких галифе. Дооху понял — человек этот долго служил в армии, и мягкий тон у него напускной, настоящий же, как сейчас, резкий, не терпящий возражений.

— В таком случае не смею вмешиваться. Извините, я еду на поля — в разгаре посадка овощей. Вы тем, временем располагайтесь прямо здесь, в моем кабинете. Курьера мы вам подыщем.

Шагая к коновязи, Дооху сетовал на то, как некстати ему сейчас эта комиссия. Наверняка отнимет у него массу времени. Шла посевная, сажали картофель, капусту, свеклу и морковь. Кое-где в хотонах еще продолжался отел скота, возобновилось строительство, приостановленное на зиму. И ничего нельзя было упустить из виду; Особую тревогу вызывал пункт искусственного осеменения. В прошлом году из аймака для опытных работ прислали несколько человек. Они такое натворили! Некоторые овцы, подумать только, произвели на свет абсолютно лишенных шерсти ягнят, голых, как человеческое дитя. Многие подопытные матки не доносили плод. Еще раз придется пересмотреть вопрос о распределении скота на выпас. Старый Пил прав — далеко не у всех аратов есть достаточный опыт по уходу за крупными отарами. До кооперирования у большинства в собственных хозяйствах скота было не больше трех-четырех десятков голов, и не мудрено, что, получив под свое начало огромные отары, некоторые растерялись. Им надо помочь, вовремя подсказать. Еще одна забота — не хватает помещений для животных. Дооху понимает: создать объединение — это еще полдела. Главное, сделать его рентабельным.

Конь, на котором ехал Дооху, был хорошо объезжен и слушался легчайших прикосновений поводьев. Вот и теперь седок только дал понять, что пора свернуть с дороги, и конь беспрекословно сворачивает на каменистую тропу к предгорьям, где пасется табун ездовых лошадей.

Распорядившись, чтобы пастух пригнал в центральную усадьбу двух резвых кобылиц, Дооху направляется к бригадному центру, где делает еще одно распоряжение — скрепя сердце снимает с ведущейся там стройки одного рабочего.

— Подежурь в конторе. Будешь в распоряжении приезжих из аймака. Они представители партконтроля. Сделаешь все, о чем тебя попросят. Я понадоблюсь — скажешь, что на огородах.

Отправив парня, Дооху больше никуда не сворачивал. Его путь лежит прямо на юго-восток, где раскинулись овощные посадки.

Вид зеленого капустного поля, свежего, словно только что сбрызнутого росой, порадовал председателя. Наверняка урожай будет неплохим. Только вот беда — в прошлом году столько овощей пропало. Араты, непривычные к незнакомой пище, побросали выданные по трудодням овощи. Некоторые, те, что подогадливей, скормили их скоту. Сурэн, и сам Дооху, и партийные агитаторы учили аратов готовить из овощей разные вкусные блюда, но побороть традиции не так уж просто. В этом году, считает Дооху, как только завершится страда, непременно надо будет послать на учебу в город несколько юношей и девушек — объединению позарез нужны хороший повар, садовод, парикмахер. Большую часть овощей, — что поделаешь, — придется продать в аймак. Там на овощи спрос постоянный, особенно на картошку, капусту, чеснок и лук. Правда, в объединении маловато семян. Хорошо бы командировать кого-нибудь в Кобдо. Там есть опытные огородники.

— Как поживает капуста? — спрашивает Дооху у овощевода Баатара, который, завидя шагающего к нему председателя, поспешил ему навстречу.