От Копакабаны до Амазонки

Садимся в катер и, взрезывая голубую воду, проходим мимо двух островков… Полинезии! Из двух-трех хижин, прилепившихся под пальмами, появляются голые ребятишки. Они раскачивают поклонами молодые деревца, приветствуют нас, затем вбегают в воду. Вода у берега островка вначале прозрачная, потом — палевая и дальше — нежно-зеленая, переходящая в лазурную. Вздымая фонтаны брызг, мальчики быстро бегут к маленьким самодельным лодчонкам и утаскивают их с пути нашего катера ближе к берегу. Чувство зависти к обитателям этих островков во мне возникает лишь на мгновение. Люди, спасаясь от фазендейро сахарного тростника или какао, от рабства, бежали на эти свободные кусочки суши. Единственный продукт питания этих людей — рыба, которую они сами ловят. Но теперь, в связи с возникновением здесь нефтепромыслов, местная рыба сильно отдает нефтью, и только они, обездоленные обитатели островков, едят ее. Имея вдобавок к этой рыбе несколько кокосовых орехов и немного маниока, они влачат самое жалкое существование. Это живые представители каменного века в нашем столетии. Месяц жизни в таких условиях почти неизбежно приводит к нервной депрессии[48].

По ту сторону островков бухта открывается вновь во всей своей неоглядности. Но ее простор там и сям заштрихован металлическими платформами, на которых видны деррики, насосы, резервуары. Это морские нефтепромыслы, первое детище «Петробраза». За восемь лет «Петро-браз» довел добычу до таких объемов, что национальной нефтью обеспечена уже одна треть потребностей страны. Ведя разведку на окрестных берегах, пляжах и по дну всей бухты вплоть до грани открытого океана, «Петробраз» поставил на службу стране подземные богатства Реконкаво.

На каждой платформе морских промыслов непрерывно находится дежурный. Его сменяют через каждые восемь часов, а горячую пищу подвозит катер-столовая. Дежурный следит за наполнением резервуаров и, когда нужно, простым движением руки включает насосы, откачивающие добытую нефть в береговые хранилища. Вся нефть Бразилии бьет из этой томной бухты и ее пальмового венца.

— А в других местах Бразилии нефть не найдена?

— Пока еще нет. За восемь лет, кроме Реконкаво, не удалось открыть ни одного месторождения. Нашей геологической службой руководил мистер Линк!

— Мистер Линк? Кто такой?

— Американец. Геолог «Стандард ойл» на протяжении 30 лет. А ведь именно «Стандард ойл» поставляет в Бразилию немалую часть импорта нефти. Естественно, что мистер Линк ничего не нашел в наших недрах. Он утверждал, что, помимо этой бухты, нефти в Бразилии нигде нет. Но мы все же не прерываем поиски, особенно в Амазонии.

Но продолжим свой марш по пути нефти Реконкаво. Трубы, выходящие из моря, приводят нас к нефтеперегонному заводу, представляющему собой красные резервуары среди зеленых пальм, горящий факел на вершине серебристой колонны, лес блестящих труб, три искрящиеся на солнце башни, оплетенные опять-таки трубами. Право, картина Бюффе на морском фоне Дюфи[49]. 50 тысяч баррелей очищенной нефти дает этот завод ежедневно.

Сопровождающий меня представитель «Петробраза», маленький и подвижной человек, убежденный католик и влиятельный член «Конгрегации девы Марии», приглашает откушать бесплатный обед, которым пользуются все работающие на промыслах. Обед оказывается слишком обильным, так что мне не удается съесть его полностью (или от жары у меня сократился желудок?). Между тем маленький человек заваливает меня объяснениями, которые я просто не успеваю отмечать в блокноте.

— Вот уже два года, — говорит он, — как директор этого завода сменился. Прежний, господин Алвес, имел слабость раздавать деньги «консервативным газетам». Да, да, именно! Так он покупал их нейтралитет. Новый директор не продолжил этой тактики. Когда газеты обратились к нему за деньгами, он сказал им: «Единолично на такой шаг решиться не могу. Вот соберу коллег, посоветуемся, тогда и будет видно». Словом, отговорился. Идет время. В печати о заводе ни слова. Будто его и нет. Значит, выжидали. А потом… Вы знаете, что они начали писать потом? Что завод этот «советский», директор этот «красный». Подумайте: советский завод — у нас, здесь, вот в этой бухте!

Не давши мне передохнуть, маленький католик продолжает:

— Профсоюз здесь сильный, очень сильный! С согласия президента республики у нас уже с апреля 1963 года все без исключения должности замещаются посредством открытого конкурса. «Жанго»[50] нас в этом поддержал. Теперь уже невозможно власть имущим компенсировать своих дружков-политиков предоставлением им выгодных местечек. Нам нужны технические специалисты — вот что нам особенно нужно! Профсоюз — лучший защитник «Петробраза». Бразилия может рассчитывать на нас. Нефть, что мы добываем, — это наша нефть! Но подумайте: мы рафинируем горючее, а попадает оно в руки «Стандард ойл» или «Эссо», то есть к американцам. Они им распоряжаются, они им торгуют! И львиная доля доходов идет в их карманы! Это же всем известно! И вдобавок ко всему эти прибыли они вкладывают не здесь, в Бразилии, а увозят к себе, в США!