От Копакабаны до Амазонки

Натал остается в памяти лишь куском звенящей москитами ночи, где мы опускаемся, чтобы набрать горючего. Его качают ручной помпой из бочек в слепящем свете фар какого-то джипа. Сюда после трехтысячекилометрового перелета через Южную Атлантику садился Мермоз, летевший, голый по пояс, над самыми волнами, осыпаемый солеными брызгами пенистых валов. После 1936 года ни один одномоторный самолет, несмотря па все успехи авиации, не решился повторить будничный подвиг пионеров Аэропосталя, летавших из Дакара в Бразилию; сейчас четырехмоторные машины «Эр Франс» направляются прямо в Рио-де-Жанейро, а Наталю остался лишь его ореол отгремевшей эпопеи.

Как и весь штат Риу-Гранди-ду-Норти, город взволнован вступлением в должность вновь избранного губернатора. Едва заняв свое кресло, он назначил следственную комиссию для разбора финансовой деятельности своего предшественника, и вся пресса от Ояпока до Риу-Гранди публикует один разоблачительный материал за другим. Обвинения сыплются как из рога изобилия. В предчувствии этого бывший губернатор перед своим уходом изъял все официальные документы, по которым можно было бы установить его виновность. Выявилось, что оп накупил на общественные деньги автомашин по 300 тысяч крузейро и отдал за бесценок своим приверженцам, которые их перепродали по прежней стоимости. Разница пошла на предвыборную кампанию. Прочие суммы просто-напросто раздавались политическим руководителям провинции. Он же присвоил миллионы, выделенные федеральным правительством для помощи жертвам страшнейшей засухи на полигоне в 1958 году, когда на северо-востоке гибли тысячи людей. Он же, получив сначала 27 миллионов, а затем 59 миллионов от федерального министерства образования, растратил их… без малейшего отчета. Он же учредил за три последних месяца своего правления 2 тысячи чиновничьих должностей, которые опустошили кассу… Все это вынудило нового губернатора предложить поправку к конституции штата о запрещении назначать на государственную службу прямых родственников губернатора, председателя законодательного собрания и верховного судьи позднее чем за шесть месяцев до истечения их мандата на правление. Назначение будет производиться путем конкурса, объявленного в официальной газете штата, с последующим утверждением губернатора. Бывший губернатор, теперь, сенатор, заседающий в Бразилии, выступил с решительным протестом, его поддерживает лидер Национально-демократического союза (консерватор). Поглядим, что будет дальше! Но дело это показательно в том смысле, что движение против коррупции дошло даже до самых далеких земель, где хозяйничают всесильные латифундисты… Бразилия приходит в движение.

От Форталезы за двадцать минут, проведенных в удушье ночи, остаются в памяти лишь побеленные стены полевого аэровокзала, на которых дико выглядят намалеванные плакаты местного «Лайонз-клаба». Стародавнее занятие состоятельных английских коммерсантов привлекло завистливых нуворишей— друзей Бориса… За вратами ночи в нескольких десятках километров расстилается полигон засухи, но я поднимаюсь к экватору, все дальше и дальше на север, к набухшим от влаги лесистым землям, где меня ждет зеленое неистовство девственного леса, рыбы-людоеды, бабочки величиной с ладонь и восемнадцатиметровые змеи, инферну верде — зеленый ад, страна Амазония.

Не знаю, что это было, — желание узрить наяву грезы детства или любопытное стремление заглянуть в доисторический хаос, прожитый нашим светом, но стена первобытных джунглей, деревья, толпой сбившиеся на площади в 300 миллионов гектаров, переплетение лиан, чащи с редкими просеками и зеленоватый тревожный от кажущейся неподвижности полумрак, колышущаяся пустыня, где на квадратный километр приходится по полжителя, неудержимо манят меня, несмотря на шипящих и бесшумных змей, кровожадных клещей и москитов, муравьев с палец длиной и пауков размером в птицу. Разве каждое четвертое дерево в мире не растет в бассейне Амазонки?

В моих мечтах уже плывет Амазонка — титан, растянувшийся на 5500 километров, с 1100 притоками, расходящийся на 300 километров вширь при встрече с Атлантикой и выпускающий в океан пресное течение, уходящее на 150 километров от берега, — река, не перекрытая пока что ни одним мостом, плотиной или дамбой, в дикой ярости вздувающаяся на 20 метров в высоту во время разлива и величественно разливающаяся на территории, где уместилась бы Франция, река, вырывающая из своих нетвердых берегов целые кручи, несущая на своей поблескивающей спине купы стоящих торчмя деревьев и великодушно позволяющая жить на этих плавучих островах кабоклос, вечно кочующим из конца в конец под тоскливый перебор гитар. Как будто здесь вчера случился всемирный потоп: каждый пятый литр пресной воды в мире принадлежит Амазонке.