От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Став неограниченным диктатором, Амин продолжал беспощадную чистку «парчамистов» и «халькистов» — сторонников Тараки в армии, органах безопасности, МВД, партии. Гражданская война продолжалась без особых успехов для той или иной стороны. Он чувствовал, что «советские товарищи» ему не доверяют, и рвался нанести визит в Москву, чтобы убедить «товарища Брежнева» в своей полной лояльности СССР. В Москву продолжали идти все новые просьбы о присылке войск, и СССР все больше вползал в афганскую западню: в декабре прислали «мусульманский батальон» для «охраны» нового президента, батальон охраны на авиабазу Баграм.

А сам Амин (кстати, по совету «советских товарищей») стал налаживать понимание с Пакистаном, отказываясь от крайних националистических требований. Он пытался добиться увеличения экономической помощи США и снизить накал напряженности в отношениях с Вашингтоном. В некоторых вопросах он и его сотрудники сопротивлялись довольно бестактному вмешательству советских советников в афганские дела. Осуществлялись контакты с вождями племен, с влиятельными мусульманскими деятелями. Амин не знал, что таким образом он подкреплял растущее убеждение советского руководства в его «двуличии», «неискренности», мало того — в том, что он якобы был (или стал) прямым американским агентом. Кроме того, он когда-то учился в США и, значит, мог быть «завербован».

В протоколе заседания политбюро от 31 октября 1979 года говорилось:

«Совпосольству в Кабуле, Комитету госбезопасности СССР, Министерству обороны и международному отделу ЦК КПСС изучать политику и практические действия X. Амина и его окружения в отношении афганских интернационалистов, патриотов, а также кадров, прошедших обучение в Советском Союзе и социалистических странах; реакционного мусульманского духовенства и вождей племен; внешнеполитических связей Афганистана с Западом и в особенности с США, а также с КНР. При наличии фактов, свидетельствующих о начале поворота Х. Амина в антисоветском направлении, внести дополнительные предложения о мерах с нашей стороны»^{245}.

Политический приговор Амину в Москве был подписан. Но как его осуществить? Стали собирать в кулак оппозиционные Амину «здоровые силы в НДПА» из выживших парчамистов во главе с Бабраком Кармалем и отстраненных от власти халькистов. Работу в этом направлении интенсивно вело КГБ. Но реальных возможностей у этих оппозиционеров не было. Самого президента Афганистана решили ввести в заблуждение, пригласить в Москву, не назвав срока визита.

«Молчит история»

Для поддержки переворота Устинов, Андропов, Громыко согласились на необходимость ввода в Афганистан советских войск. Проблема состояла в том, что начальник Генштаба маршал Советского Союза Н.В. Огарков, его заместитель С.Ф. Ахромеев, заместитель министра обороны И.Г. Павловский были против, и они до конца и аргументированно отстаивали свою точку зрения. Но, в конце концов, политические решения принимало политбюро, и они обязаны были подчиниться.

12 декабря 1979 года на политбюро было принято постановление ЦК КПСС № 176/125. Оно звучало просто таинственно:

«Председательствовал тов. Л.И. Брежнев.

Присутствовали: Суслов М.А., Гришин В.В., Кириленко А.П., Пельше А.Я., Устинов Д.Ф., Черненко К.У., Андропов Ю.В., Громыко А.А., Тихонов Н.А, Пономарев Б.Н.

Постановление ЦК КПСС № 176/125 от 12/XII к положению в «А»

1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные тт. Андроповым Ю.В., Устиновым Д.Ф., Громыко А.А.

Разрешить им в ходе осуществления этих мероприятий вносить коррективы непринципиального характера.

Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в политбюро. Осуществление всех этих мероприятий возложить на тт. Андропова Ю.В., Устинова Д.Ф., Громыко А.А.

2. Поручить тт. Андропову Ю.В., Устинову Д.Ф., Громыко А.А. информировать политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий.

Секретарь ЦК Л. Брежнев № 997 (1 л.)»^{246}.

Постановление было написано от руки К.У.Черненко.

«Но вот что интересно, — сообщает Гриневский. — Как мне удалось выяснить, в обсуждении мероприятий, предложенных этой могущественной «тройкой», участвовали 22 человека, и ни один из них до сих пор не проговорился, что они обсуждали. Только много лет спустя помощник генерального секретаря Александров рассказал мне под большим секретом, что эти мероприятия состояли из трех главных блоков:

— устранение Амина спецподразделениями КГБ, изложенное в самых общих чертах, без деталей; из доклада нельзя было понять, идет ли речь об аресте или об убийстве Амина;

— ввод советских войск в Афганистан для поддержки этой акции, на случай если в его защиту выступят верные Амину спецподразделения; после этого советские войска станут гарнизонами в крупных городах, высвободив афганскую армию для борьбы с повстанцами;

— пропагандистское обеспечение этих двух акций.

Просил Александрова опубликовать эти воспоминания, но он категорически отказался.

— Почему? — удивился я.

— Вы что — не понимаете? Меня же убьют!