От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

О том, что на Ближнем Востоке и в Северной Африке надвигаются грозные события, в Москве не только знали, но и официально предупреждали. Из года в год об этом говорилось на официальных сайтах МИДа. Оценивая обстановку в регионе, в обзоре внешнеполитической деятельности Российской Федерации за 2009 год МИДа, в частности, отмечалось: «В регионе Ближнего Востока и Северной Африки сохранялась крайне нестабильная ситуация, связанная с серией конфликтов, подогреваемых межконфессиональными противоречиями и ухудшением социально-экономического положения. Для многих стран региона была характерна внутриполитическая напряженность. На этом фоне продолжались международные усилия по выводу Ближнего Востока из стадии хронического кризиса, в которых Россия играла активную роль.

Взаимодействие с государствами региона было нацелено на расширение политического диалога на основе общего видения современного мироустройства, а также на продвижение взаимовыгодных проектов в экономической сфере»^{585}.

Россия на какое-то время попыталась самоустраниться от событий в регионе. Но оставаться в такой позиции не удалось. Ситуация в Ливии стала первым для нее испытанием.

Отношение России к арабским революциям сложилось не сразу. Волнений ожидали. Но их размаха, силы, результатов предвидеть не могли. Естественно, что революции в разных арабских странах шли по разным сценариям, кое в чем похожим, но различающимся по уровню насилия и страновой специфике. Поэтому в каждом отдельном случае вырабатывалась своя политика, но в принципе Москва оставалась пассивным зрителем, который не воздействовал на события вплоть до их распространения на Сирию.

Накануне «арабской весны» Россия устанавливала рабочие отношения с существовавшими автократическими режимами, находила достаточно широкое поле сотрудничества. Россия не стремилась и не могла стать главным партнером для большинства арабских стран, она не предлагала образцов политического устройства, но секторы взаимодействия, как правило, расширялись, что соответствовало интересам двух сторон. Новые вызовы и угрозы, нестабильность, неопределенность наносили ущерб и российскому бизнесу, и национальным интересам страны.

Как в научном сообществе, так и в правительственных структурах сформировались две основные точки зрения на арабские революции. Первую из них: внутренние причины, на которые накладывалось внешнее воздействие, автор уже изложил в собственной интерпретации. Добавлю и мнение Е.М. Примакова: «арабская весна» не была организована извне. США и их союзников устраивали режимы, во всяком случае, в Тунисе, Египте, Йемене и на Бахрейне. Эти режимы, в частности, проводили политику, направленную против исламистов-экстремистов, боролись с террористическими организациями, тесно сотрудничали с Соединенными Штатами»^{586}.

В высшей степени взвешенную и реалистическую оценку событиям в арабском мире дал С.В. Лавров: «Трансформации в арабском мире вызваны целой серией глубинных факторов — как объективных, так и субъективных. В основном эти причины носят социально-экономический и политический характер. Прежние власти не смогли в полной мере обеспечить насущные потребности населения, оказались не готовы вовремя почувствовать его запрос на перемены. Прежде всего — с точки зрения необходимости модифицирования государственного устройства в сторону большей демократичности и открытости. На это наложились хронические проблемы, связанные с коррупцией, неравенством, безработицей.

Что касается субъективного фактора, то это — вопрос непростой, можно даже сказать — философский. Свою роль, без сомнения, сыграли процессы глобализации, оборотной стороной которых является стремление народов к утверждению своей культурно-цивилизационной идентичности. Проявления этой тенденции мы можем наблюдать в различных регионах мира.

Разумеется, речь идет не о том, что «арабская весна» была задумана авторами концепции «Большого Ближнего Востока». Более того, едва ли они ожидали такого развития событий. Речь идет о другом: попытки «пересадить» на почву других стран собственные модели государственного устройства и развития, экспортировать свои ценности, игнорируя традиции, ценности и культуру других, как правило, успеха не приносят. В России убеждены, что темпы и формы демократических процессов должны определяться внутри самих обществ, вставших на путь реформ, без вмешательства извне.

Наша страна с самого начала потрясений в арабском мире поддержала справедливые чаяния народов. Мы признали итоги выборов в Египте, Тунисе, Ливии, которые в целом прошли в свободной и демократической атмосфере. Заявили о готовности сотрудничать с победившими в этих государствах новыми политическими силами, независимо от их идеологических установок. При этом исходим из того, что преобразования должны осуществляться ненасильственным путем, на основе всеобъемлющего внутреннего диалога, учитывать интересы всех политических и этноконфессиональных групп»^{587}.