От любви до ненависти и обратно

Верн бросился по следу. И тут же понял, что маг почти сразу двинулся в противоположном направлении. Грета шла с оборотнем. Почти у самого лагеря они остановились, стояли на месте, а потом и оборотень ушел. Одна Грета направилась в сторону шатров. След был такой свежий, что Верн понял: здесь она еще. В лесу. Недалеко ушла, расставшись с оборотнем.

Между деревьев полз утренний туман, подсвеченный розовым рассветом. Верн поднял голову и вдали увидел тонкую фигуру, петляющую среди стволов.

– Нашел, – оскалился Верн и зарычал, должно быть, очень громко.

Фигурка остановилась, а затем рванула в лес, закручивая легкую дымку тумана в плотное белое марево.

– Не уйдешь, Грета! – крикнул Верн. – Колдуй, ведьма! Тебе это не поможет!

Он бежал по следу, пусть и рассеянному ветром, все равно бежал, из-под земли ее достанет. Никакой туман от него не спрячет.

И вдруг запах исчез. Верн остановился. Совсем нет. Только туман сгущается.

– Быть не может. Хоть что-то должно остаться в воздухе, – заозирался Верн.

Стоял. Принюхивался. Прислушивался.

– Не учую, так сердце услышу твое, – крикнул Верн лесу. – От страха оно сильнее бьется. Бойся меня, Грета! Я ведь чудовище. Поймаю и съем маленькую девочку, которая без охраны гуляет в лесу.

Сделал небольшой круг и, кажется, что-то почуял. Далекое размытое в воздухе, но свое.

– Моя ты, Грета. Всегда рядом буду.

Дерево скрипнуло, и в тот же миг девчонка с криком упала с дерева, с тем же криком поняла, что Верн ее перехватил.

– Поймал, – прижал к себе дрожащее тело. – Тише, малыш. Я ведь оборотень. Самый быстрый на свете.

Смотрел ей в глаза и поверить не мог, что нет в них ни льда, ни ненависти. Перепугана, что свалилась, и все.

– Такая тихая, – прошептал Верн и поцеловал нежно.

Грета не сопротивлялась, и он утонул в этом поцелуе. Прежде не давала она просто целовать. Сжималась, боролась так, что приходилось не ласкать, а красть. Не обнимать, а сдерживать. Сейчас же лежала Грета спокойно, руки свисали ровно, никак не противилась, а губы едва ли не вторили ему, мягкие и послушные. Верн осторожно опустился на траву. Одной рукой сдернул плащ и положил на него Грету, заметил одежду. Замер.

– Где платье? – осмотрел ее наряд и побагровел, а Грета отползла. – С кем ты провела эту ночь?!

– Не смотри так на меня.

– Где ты была?! – еле сдерживался Верн. – Кто этот оборотень? Кто маг?

– Маг – слуга моего отца. Оборотень – его слуга, – решила не врать Грета. – Граф поговорить хотел. Просто поговорить.

– Почему тайно? Я не против твоих встреч с магами. Можешь видеться с кем пожелаешь, – гнев стал отпускать оборотня.

Грета пожала плечами.

– Кажется, он скрывается. Не от тебя, – предугадала его вопрос Грета, – но от кого, не знаю. Все эти годы был на островах, может, морских демонов избегает.

Верн хмурился.

– Оделась мальчиком, чтобы не утонуть в пещере, – опустила голову Грета.

– Почему с оборотнем на поляне стояли? Долго. Вы там были вдвоем.

Грета подняла глаза и сжалась вся под его взглядом.

– Попросила рассказать про род Оберона. Не злись, – нервничала Грета. – Но ты мне ничего не говорил, а я никак не могла понять, откуда появился этот рыцарь… И вообще. Почему все так странно у вас.

– Потомок принцессы де Фиенн. Когда Междуречье сгорело, она была на обучении в море. Затем там жили остатки королевского рода. Все считали их проклятыми. Никто не связывался, – бегло отчитался Верн.

– Да. Теперь и я знаю.

– Я сам удивился появлению этого Сигвата. Никогда де Фиенны со своего острова не вылезали. Да и черт с ними!

Верн притянул Грету к себе и вновь поцеловал. Удивился, натолкнувшись на напряжение в теле. Только что отвечала ему, теперь окаменела.

“Что происходит с девчонкой? Никогда мне не понять перепады в настроении”.

Обнял крепче, соображая, как расшнуровать ее мальчишеское одеяние. Улыбнулся этому странному обстоятельству и положил Грету на плащ, тотчас получив отпор.

– Пусти! – уперлась в него руками. – Как ты смеешь?

– Как я смею? – сдали нервы у Верна. – Ты не сможешь всю жизнь меня отталкивать!

– С чего вдруг? Я всегда буду тебе отказывать. Не собираюсь быть твоей подстилкой.

Верн уперся лбом в ее плечо и тихо засмеялся.

– Ну, какая подстилка, глупая? Как тебе такие слова в голову приходят? – поднял голову и посмотрел в глаза. – Ты моя жена. Единственная. На всю жизнь.

– Ты меня на себе женил, – выбралась из-под него раскрасневшаяся Грета и направилась в сторону лагеря, прошептав призыв лошади. – Я не хотела.

– Когда это стало проблемой? – разозлился Верн. – Ты не оборотень! Маги мужей не выбирают! С детства ведь знала: быть тебе женой короля. Тогда почему-то не злилась. Я урод? Нет. У меня есть титул. Есть земля. Есть все! Если бы твой отец был жив, не посмел бы мне отказать.

– Мой отец, – развернулась Грета и улыбнулась ядовито, – отдал мою руку любому, кто избавит королевство от тебя. Обменял герцогиню на армию для магов. Кто с тобой воюет? Ах да, Викар. По воле моего отца, я принадлежу ему. А не поехать ли мне к Викару? Познакомиться поближе.

– Не вздумай, – побледнел Верн.

Но Грета, хохоча, побежала вперед.