Сегодня, четверть века спустя, еще можно найти следы жестоких сражений, если пройти по дорогам и лесам и пересеченной сельской местности. Вдоль некоторых малых рек все еще стоят временные мосты, на некоторых рыночных площадях спокойно ржавеет огромный «тигр» или «пантера», на некоторых перекрестках дорог видны остатки орудий. Арденны оправились от ужасных ударов войны, разрушенные села и города отстроились заново. Пожилые люди отчетливо помнят кошмары войны; для молодых — это часть многих прошлых суетных войн, и некоторые из живущих в не пострадавших от разрушений местах завидуют живущим в новых домах восстановленных сел.
Есть и другие напоминания: мемориалы и военные кладбища, на одном из которых среди простых белых крестов тысяч могил стоит армейский номер 02605 и имя Джордж С. Паттон-мл., так как он был похоронен в Арденнах по собственной просьбе.
Двадцать тысяч европейцев, погибших в Арденнской битве, были бы неприятно поражены, если бы им удалось мельком увидеть то, чем стал конечный результат их боев.
С исторической точки зрения решение Гитлера провести наступление на Западном фронте определялось тем, как это решение отразится на конечных позициях армий, вступивших в Германию, и на соответствующих политических результатах. Продвижение западных союзников в Германию было отложено на пять недель, в то время как заключительное наступление русских состоялось на 11 дней раньше. Когда Рузвельт и Черчилль встретились со Сталиным в Ялте 4 февраля 1945 года, русский лидер мог вести переговоры с позиции силы. Напомнив своим союзникам, что январское наступление началось в ответ на призыв Черчилля о помощи и было «моральным долгом», совсем не связанным с обязательствами, взятыми Россией на последней встрече в Тегеране, он предложил генералу Антонову доложить о том, что было сделано за последние три недели.
Была взята Варшава, осажден Будапешт, 11 танковых дивизий стояли плотно вокруг него, немецкие силы в Восточной Пруссии были разбиты, а в Верхней Силезии — окружены. Передовые русские войска были всего в 40 милях от Берлина.
Сталин разумно не запрашивал каких-либо преимуществ, ограничиваясь тем, что откладывал все это для будущих соглашений, и полагаясь на бескорыстные действия Рузвельта. Но в последующих серьезных дискуссиях, в которых в основном решалась судьба Европы на целое поколение, а может и больше, позиции русских, американских и английских сил были одним из немногих конкретных факторов среди всех предположений и размышлений, и это имело большой вес. Другими важными факторами Ялтинской встречи были признательность Черчилля за «благородный риск» преждевременного русского наступления и безусловная вера Рузвельта в добрую волю Сталина.[121]
Примерно через семь недель, когда Эйзенхауэр принял решение не двигать свои силы на Берлин, одной из причин этого было убеждение американских верхов в том, что Россия не преследует политических целей. «Берлин, — писал Сталин Эйзенхауэру, — потерял свое прежнее стратегическое значение». Эйзенхауэр, Маршалл и Рузвельт согласились с этим утверждением, несмотря на яростные протесты Черчилля. Сталин получил сполна по «Арденнскому чеку» — он принес ему максимум выгод.
Передвижение Гитлером крупных сил с Востока на Запад и приоритеты, отданные группе армий «Б», которая на критический период получила почти всю военную продукцию Германии, серьезно ослабили немцев на Восточном фронте. К тому же контратаки союзников в начале января сковали много дивизий на Западе и полностью отвлекли немецкое Верховное командование. Эти факторы были, вероятно, более весомы в решении русских начать январское наступление раньше предполагаемого срока, чем «моральный долг» Сталина.
Русские историки никогда не соглашались с этим и настаивали на двух несовместимых заявлениях: с одной стороны, утверждали, что Арденнское наступление не было вообще серьезным наступлением, а только лишь пробой сил, в то время как, по мнению других, западные союзники были спасены от сокрушительного разгрома только благодаря тому, что русские начали 12 января наступление. Число введенных в операцию войск и объем военного снаряжения — достаточный ответ на первое утверждение: фельдмаршал фон Рундштедт описывал Арденнское наступление как «Сталинград № 2», и мы уже видели, что все шансы на большую победу немцев отпали уже 26 декабря, когда, как об этом сообщает «Немецкий военный вестник», далеко идущие первоначальные стратегические цели были отброшены и заменены ограниченными тактическими целями.
Подлинной целью Гитлера при подготовке последнего отчаянного наступления против западных союзников в декабре 1944 года было не выиграть войну, поскольку он уже тогда знал, что это невозможно, а создать ситуацию, при которой Германия, даже проиграв войну, оставалась бы в целости.