От начала начал. Антология шумерской поэзии

Текст на лицевой стороне таблички коллекции Британского музея (СТ 2365, копия начала П тыс. до н. э?), возможно, учебная школьная запись, извлечение из более обширного плача о богс-цслитсле Даму, выступающем здесь как ипостась бога Думузи. Оборотная сторона таблички содержит только частично соотносящийся с первой частью рассказ о священном браке с Даму и плач о его гибели. От чьего имени ведется этот рассказ — неясно. Скорее всего, от имени богини Нининсины (Гулы), покровительницы города Исина, матери Даму. Сохранился ряд копий старовивилонского времени, представляющих варианты штча-моления о плодородии, большей частью па ячыке эме-саль, и один, изданный А. Фалькенштейном, написанный силлабически, что позволило ему установить точные соотношения между основным диалектом и эме-саль^ определив значение многих непонятных слов. Стилистика текста приближает его к заклинаниям, хотя последние строятся по другой форме. В самом тексте дается обозначение жанра: «плач-песнопение».

Букв, «жрец-гуда» — храмовая греческая должность, связанная с жертвоприношениями, н частности с возлиянием маслом,

Букв, «где мать его породила».

7—8. Букв. «В доме (граде)» или «К дому (граду) человека».

9. У Фалькенштейна — «конопля» с вопросом. Перевод «лен» также условен, имеется в виду какое-то нитеподобное огородное растение, из которого можно делать ткань; «новолунье» — также условный перевод, основанный на предположении, что знак Sir (Jar) ошибочно написан в начале идеограммы sag-ud-Sar — «новолунье».

12. У Фалькенштейна— «женщина (?) и мужчина да родятся». Строка не очень ясна, так как. вариант дает не ме~саг (что Фальк емштейн понимает как ми — «женщина» и саг — «голова», то есть «женщина»), но ни-саг. Однако, может быть, это сокращение от ни-саг-га-ил-ла — «замена, обмен, второй облик»? (см. Deimel A. Sumcrisches Lexicon. Roma, 1925—1937. 597, 196). «Супруг погибший, сын» {часто в значении «друг, возлюбленный») — распространенный поэтический топпс плачей о Думузи, его постоянный эпитет.

В тексте нет повелительного наклонения. Возможно: «Пусть половодье (бурная вода) народится». В варианте силлабическом на эме-саль. «Пусть река принесет половодье (огромное количество) карпов».

Букв, ше-гуну — «пестрый ячмень» или какой-то другой, отборный сорт зерна.

В тексте определенные породы рыб: да и сухур.

Букв, «мергвый (?) тростник» и «молодой, зеленый тростник». Видимо, также определенные породы тростника или камыша. Выражение «мертвый» (7) или «полностью зрелый» {тиль может означать и «законченный, завершенный») встречается во многих текстах.

18. В тексте «степь небесная», Во второй части таблички упоминается «степь неба» и «степь земли», «кустарники, травы». 20. Букв, «салат и кресс-салат».

СТРАННИК МОЙ БЛИЗИТСЯ

Заклинание из серии «эдин-на-у-саг-га»

Перевод по изданию: Kramer S, N. The GIRj and Ki-sikil: a New Sumerian Elegy. — Ancient Near Eastern Studies in Memory of J. J. Finkelstein. 1977. P. 139—142.

Заклинание мертвого духа девушкой представляет собой часть культового плача из серии эдин-на-у-саг-га — «в пустынной степи, в первой тране...» (см. Alster В. Edin-na u-sag-ga, Reconstruction, history and interpretation of a Sumerian cultic lament KcibchrifHiche Literarurcn. Berlin, 1986 S. 19—31), Эти плачи, по всей видимости, были связаны с ритуалом, совершавшимся раннею весною в степи, дабы способствовать возрождению природы. В этих текстах пастуший бог Думузи, разрываемый демонами, как бы объединяется и идентифицируется с богом-ребенком, божеством растительности Даму, который утонул в болотах и о котором плачут его мать и сестры. Однако наш текст, точнее отрывок, в том виде, в каком он сохранился на табличке старовавилонского времени, может рассматриваться как самостоятельное произведение, составленное писцом в учебных целях, В тексте происходит встреча девушки с мертвым духом, «странником», или, как предпочитают переводить некоторые исследователи, «посланным, посланником», который появляется как ветер или даже в форме ветра (букв. — «идущий; тот, кто идет» — в тексте дана только глагольная основа). Он объект и страха и тоски девушки. Она его ждет, чтобы принести погребальные жертвы и произвести действия, возможно имитирующие похоронный обряд, который поможет ему Вернуться в горы, где лежит его тело, а ей освободиться от него, Композиционно текст распадается на три части: 1) поэтический рассказ об ожидании странника, составленный в виде диалога девушки и автора; 2) подготовка к приходу странника-духа, где подробно перечислены все дары-жертвы, которые будут ему принесены, Монотонность перечисления разбивается фразой, вводящей список этих даров и повторенной дважды — в строках 20 и 31; 3) описание самих действий, совершаемых по прибытии странника, причем они уже перечисляются в сокращенном виде. Как и ро многих шумерских текстах, где действующее лицо — женшина, в тексте употреблены формы эме-саль.