От наркомана до миллионера

Мы, человек пятнадцать вставших на путь исцеления нариков, плюс своего рода старшина группы Александр Чижиченко постоянно жили в двухэтажном дачном доме. При заселении мою сумку и меня полностью обшмонали на предмет наркотиков и сигарет. Деньги остались на хранении у Чижиченко. Нам они были ни к чему, за периметр мы выходили только за продуктами, да и то не каждый день.

Распорядок дня был простым. Ранний подъем, труд по дому или на участке, отбой до заката. Чтение Библии — индивидуальное или общее вслух. Просмотр видеозаписей проповедей пасторов «Исхода». Правила жизни были ещё проще: не пить, не курить, не материться. У нас были даже занятия по обычной школьной программе. Некоторые пациенты так увлекались наркотиками, что не заметили, как «прокололи и прокурили» школу, читали и писали с трудом.

Все было абсолютно серьезно и понятно. Я легко вписался в новую действительность, потому что осознал — здесь я вылечусь, забуду о зависимости. Меня, действительно, очень быстро перестало тянуть. Но я знал коварство этого дьявола. Спрятавшись где-то в глубинах мозга, он выжидал, чтобы при малейшей возможности снова завладеть моей жизнью.

Реабилитация — процесс длительный. Шло время, даже тянулось, постепенно втянулся и я. Просто выполняя обычные работы — уборка помещений, прополка огорода, уход за лежачими больными — я незаметно понял, что уверовал в Бога. Я чувствовал: Он есть… и есть везде — в солнечном свете, в воздухе, которым я дышу, в книге, которую я читаю, в проповеднике, которого слушаю. И в доказательствах того, что Он существует, нет нужды. Это понимание пришло ко мне внезапно, как тепло от солнечных лучей…

Однажды в тот момент, когда все мы, пятнадцать человек, повторяли на общей молитве слова за пастором, а потом в тишине молча молились, я почувствовал какой-то удар, толчок изнутри. Грешно сравнивать, но мои ощущения были сродни приходу во время укола, когда на мозг накатывает волна удовольствия. Но приход — явление телесное и вызвано достижением наркотиком нужных нервных окончаний. Сейчас никакого внешнего воздействия не было абсолютно. Все происходило в душе. В нее вошел Бог, я слился с Ним, задрожал, почувствовав, что за конкретно мои, Романа Антошина, бесчисленные грехи и страдал, и был распят Иисус Христос, и что я теперь прощен. Мне была божья милость, благодать, и я стал свободен. Потом мне рассказывали, что в нашей церкви это часто бывает и называется крещением Святым Духом.

Я с удовольствием, с радостью служил людям: своим товарищам, братьям по реабилитации. У пятидесятников есть обычай мыть друг другу ноги перед причастием, и я делал это. Я выносил судна за лежачими больными. Я не гнушался никакой работы.

Теперь я просыпался до общего подъема, в четыре часа утра, шел на чердак и молился за себя, за братьев и пасторов, за маму, бабушку, сестру и отчима Бартновского, за Майю и за особиста Шарапова. Вспоминал всех, кто делал мне добро и зло, кому делал я, и просил для всех милости Божьей. В 6 утра был общий подъем. День начинался с общей молитвы. Потом мы работали. У каждого были постоянные обязанности, о которых не нужно было напоминать. Еда у нас была самая простая. В основном, каши. С питанием мы не заморачивались — не об этом должна голова болеть. Покупали, скажем, на рынке свиную голову и ее хватало на неделю всем. Густой бульон разбавляли и готовили супы.

Я был счастлив от самых простых удовольствий, которые пришли на смену наркотикам: крепкий сон, мудрая беседа, молитвенное умиление. Через четыре месяца из доходяги в абсцессах с убитыми венами, с трясущейся головой я снова превратился в крепкого парня с румянцем во всю щеку.

Теперь я воспринимал свое выздоровление, как чудо. В Евангелии от Иоанна рассказывается об исцеленном Спасителем расслабленном. Я чувствовал себя тем самым парализованным человеком, который долгое время пребывал в тяжелой болезни… Чудом была и положительная характеристика, которую мне прислал подполковник Берунов, и то, что мать до последнего верила в меня и помогала мне.

Всё, буквально всё, окружавшее меня, было чудом, да еще каким! Лечение в реабилитационном центре обычно продолжалось от семи до десяти месяцев. К нам привозили молодых и с приличным стажем наркоманов и алкоголиков. Лечились у нас и бывшие уголовники, и милиционеры, судебные приставы. Почему-то эта зараза одинаково поражает людей по обе стороны колючей проволоки. На моих глазах прожженные грешники превращались в верующих здоровых людей.