От перемены мест слагаемых (СИ)

Теперь старший племянник Торина смотрелся иначе, хотя Рубин и видел его перед выходом, уже облаченным в боевые доспехи. На голове не хватало шлема, но непохоже было, что шлем сбили, на латах тут и там чернела орочья кровь, но раненым Фили тоже не выглядел. Гадая, что привело знакомого гнома сюда, в лагерь для лечения, Рубин прислушался.

- …и не бойтесь! Наш Страж Эребора не кровожаден! Он скорее супожаден!

Рубин немножко оскорбился. Ну да, суп он любил! Но делился же? Хотя когда он последний раз с кем-то делился, Рубинчик припомнить не мог. Чтобы не запутаться, дракончик решил, что съедал только одну-разъединственную тарелку, а значит - делился со всеми сразу целым оставшимся котлом!

Пока Рубин размышлял о превратности чужого мнения касательно своей щедрой в любом отношении персоны, Фили продолжал говорить и теперь почти успокоил взбодрившихся от его речи людей, эльфов и гномов:

- Страж Эребора не опасен! Вас никто не съест!

Лекари и раненые, однако, продолжали с опаской коситься на гору, таившую в себе настолько впечатляюще рычащего дракона! Рубин выкатил грудь колесом, от переполнявшей его гордости и решил явить себя настолько сознательному народу: в отблесках дальних факелов спланировал, отбрасывая на ворота огромную крылатую тень.

Люди, эльфы и гномы попятились, кто-то взмолился своим богам буквально в отчаянии, самые слабонервные упали в обморок, а самые стойкие - сели на траву там, где стояли. Рубин решил, что одного круга почета с них будет достаточно, а потому слетел вниз и уселся уже на плечо озирающегося Фили. Коготки звонко цокнули о латный наплечник, Фили повернул голову к Рубину, а тот не нашел ничего лучше, чем лизнуть Фили в нос - все же дракон был Фили очень рад! Даже несмотря на “супожадину”!

Фили улыбнулся, качнув косичками на усах, поднял руку и погладил Рубина по гребню. Тут дракончик разомлел и заурчал, а видя его благостный настрой, расслабились и люди перед ними. Определенно, здесь собрались очень понятливые лекари и раненые - так сразу, по одному виду Рубина определили, что есть он их не будет и никто не пострадает! Они медленно потянулись в Эребор, уже без опаски, но каждый замедлял шаг, когда проходил мимо Фили и Рубина, разглядывал их и только потом шел дальше. Страж Эребора чувствовал себя важной птицей, сидел, приосанившись, и только Фили почему-то время от времени фыркал, подпорчивая от них вдвоем общее впечатление.

С тех пор прошло уже несколько недель, но Рубин до сих пор любил это воспоминание: тогда, с приходом раненых и лекарей, гора стала по-настоящему оживленной, все его гномы вернулись обратно под крыло, а суп, который готовили хоббиты, был вкусным и почти не переводился.

Из-за того, что попасть к Торину возможности поначалу не было, Рубинчик искал Двалина или Фили, но большой гном обычно старался как-нибудь Рубина воспитать, поэтому дракончик проводил время со старшим племянником Торина: на отдавленные плечи Фили по-прежнему не жаловался, а с этаким драконьим воротником выглядел истинно по-царски и вызывал такой трепет, что все от страха перед ним улыбались!

Рубинчик скромно записывал это себе в заслуги и с чувством хорошо исполненного долга урчал у Фили на плечах. Сообразительный торинов племянник гладил дракона по голове и крыльям, за хвост по-прежнему не дергал, отчего Рубин любил Фили ещё больше, правда, и от манеры щелкать по носу не отказался. Страж Эребора стоически терпел такое на свой нос посягательство, великодушно Фили прощая - дел у наследника сейчас было по горло. Но это самое горло охранял Страж Эребора, отпугивая всяких просителей, когда Фили случалось задремать, а потому выше уровень дел не поднимался.

Фили, однако, при всех своих положительных сторонах, все равно не пускал Рубина к Торину, всякий раз высаживая недовольно верещащего дракончика на подступах, передавая его кому-нибудь из гномов строго из рук в руки, что изрядно Рубина первое время раздражало. Пока он не понял, что и в этих руках можно урвать себе законную долю нежностей. Гномам маленький дракон доверял сразу почти всем, а вот эльфам в руки первую неделю вовсе не давался, позволяя восхищаться собой на расстоянии, кормить супом и рассматривать вблизи. Из эльфов он пока давался только Тауриэль, а когда она, вышедшая за трапезой для себя и Кили, брала Рубина на руки, эльфы окружали их, чтобы посмотреть, а если повезет - и пощупать довольно разлегшегося дракона.

Однако раз Рубин поставил перед собой цель добраться к Торину, значит, обязан был добраться! Поэтому дракончик исхитрился и предпринял совершенно неожиданный для того же Двалина маневр: издалека пошел по направлению к Торину, заглядывая к каждому встречному раненому и отхлебывая из каждой протянутой ложки. Рубин стоически подставлял пузико, жмурил глаза и топорщил гребень, продвигаясь к ториновой палате. План удался, хотя последние метры дались дракончику с трудом: так сильно он давно не наедался!